Мария Бережная - Дом без номера

Окружающий мир быстренько подписал капитуляцию, и очень скоро ангелоликая Анжелика осталась одна с сыном в крошечной квартирке в районе, даже название которого стыдно произнести, настолько далеко от центра он находился.

Но она не сдалась и продолжала воевать, выгрызая у судьбы свое непростое счастье. Она воевала утром в автобусе и в метро, продолжала воевать на работе – в университете. Она воевала со студентами и коллегами, с окнами и дверями, которые либо не открывались, либо, наоборот, не закрывались, или вообще были совсем даже не окнами и не дверями. А Анжелика без очков-то и не видела.

И когда она входила домой, заряженная энергией для очередной войны, ее встречал Ангел. Это Анжелика так сына звала дома, потому что по-другому пятилетнего Максима называть невозможно. Как же еще называть сына Ангелоликой, как не Ангелом?

Он открывал маме дверь, улыбался сначала только глазами – такими огромными, что в них отражалась вся наша Вселенная и парочка соседних; потом, заметив, что мама начинает отвечать на его улыбку, Максим улыбался ей губами. И смешно оттопыренными ушами. И даже каждой веснушкой на лице он тоже ей улыбался. И от этой улыбки весь боевой запал Анжелики проходил. А еще Максим делал ей смешных зверей из половинок лимона и вареных яиц. И очень любил слушать. Садился напротив мамы на кухне перед чашкой чая и, положив голову на руки, слушал обо всём, что хотела рассказать ему Анжелика.

Но вечерне-утреннее счастье быстро заканчивалось, и Анжелика снова выходила на ринг. А то как же! Мир-то уже заждался: вон в противоположном углу разминается, делает пробные замахи руками в синих боксерских перчатках. Первый удар гонга – будильник! Анжелика опять шла в бой.

Как-то раз одна из уцелевших подруг сказала Анжелике, что ей нужен мужчина. Чтобы «ого-го!» и «эге-гей!». И чтобы было кому картошку помочь до дома донести и машину отремонтировать. Правда, самой-то машины не имелось, но будет муж – будет и машина.

Анжелика подумала немного и согласилась. Тем более что вокруг твердили: сыну нужен отец и мужская рука в доме. Которая и гвоздь вобьет, и пиво правильно пить научит.

Ангелоликая подошла к делу обстоятельно: нанесла боевую раскраску на лицо, надела форму, расчертила план баталий. И очень скоро у них дома появился мужчина! И не просто мужчина, а настоящий «ого-го!», и «эге-гей!», и даже «ох…». Сосед. Очень обстоятельный мужчина. И гвозди бил, и пиво пил. И даже мешок картошки как-то раз притащил домой. Чужой. Украл у кого-то из гаража.

Анжелика даже расслабилась и подумала, что больше воевать ей ни с кем не придется. Только вот… Только вот перестал встречать ее Ангел у порога. Куда-то делась та самая лучистая Максимкина улыбка, попрятались вселенные в его глазах. Да и самой ей как-то улыбаться хотелось всё меньше. Анжелика подумала-подумала немного и решила, что лучше она еще повоюет, но сын ее пусть улыбается.

И снова они остались одни.

Пришла Анжелика как-то раз домой, улыбнулся ей сын, она уткнулась носом в его вкусно пахнущую макушку и поняла, что устала. Что не хочет она больше воевать.

– Знаешь, мама… А давай заведем собаку, а?

И в самом деле!

И появился в их доме настоящий «дворянин» – двортерьер с блестящей родословной нескольких «дворянских» семей. То есть во всех дворах района жили его братья и сестры.

Щенок Анжелике приглянулся родственной борцовской душой и смешной улыбкой. Так и прижился – с именем Боксер.

А очень скоро в доме появилась еще одна собака. И привела с собой своего хозяина, которого боевая Анжелика случайно уронила в сугроб, когда воевала с Боксером, поводком и скользкой дорогой. Посмотрел хозяин на дом Анжелики, улыбнулся Максиму – сам, первый. Да так, что в его голубых глазах отразились все те самые вселенные, которые до этого только у Ангела и отражались. Провел он пятерней по растрепанным седым волосам, да и перевез одним махом всё семейство в большой дом в Подмосковье.

И перестала Анжелика воевать. Стала она Ангелоликой, и Ангел всё чаще улыбался, потому что ему нравилось всё: и снег, и собаки, и елки.

А очень скоро в семье появился еще один боец. Девочка только открыла глазки, а все сразу поняли: в маму! Бойцом будет!

Только Максим посмотрел на сестру и тихо-тихо сказал ей на маленькое розовое ушко, чтобы мама не услышала и не расстроилась: «Девочки не должны воевать!»

Руфа улыбнулась и раскурила сигару. Да… Хороший сон!