Сергей Головачёв: Дым небес

— А причём тут кулёк?

— А ни при чём! Ты выбрала. Теперь он твой, — протягивает он ей кулёк.

Эмма берёт его в руки.

— И чё мне с ним делать?

— Как чё? Наденешь себе на голову — чтобы страшно не было.

— Дурак, что ли?

— А потом в этом мусорном мешке можешь смело прыгать в мусоропровод со своего этажа!

— Ты полный урод. Я тебя ненавижу! — вся на нервном срыве орёт Эмма и бросает в него мобилку.

Мобилка ударяется в бетонную стену лестничной надстройки и разлетается на части. Из-за стены неожиданно появляется Готика и вступается за Эмму.

— Чего ты к ней пристал?

— Я тебе мешаю? — огрызается Злой.

— Да, мешаешь! — отзывается она.

— Пошла, ты знаешь куда! — угрожает ей Злой.

— Куда? — интересуется она.

— К себе на кладбище, чёрное чмо!

Слышно, как звенит звонок на четвёртый урок.

Учитель физики уже направляется в их сторону.

Слово «кладбище» Готика пропускает мимо ушей, а вот последнее выражение её задевает.

— Что ты сказал?

Она снимает с плеча чёрную сумку и, размахнувшись, пытается ударить его по голове.

— Сам туда же послан!

— Сдурела? — защищается он рукой, а потом сам замахивается на неё.

— Попович! Алексей! — кричит ему издали учитель физики. — Я не понял! Ты как себя ведёшь? И вообще, что вы тут делаете? Ну-ка, живо все отсюда! Вы что, звонка не слышали?

Злой спохватывается и смотрит на часы.

— Ничего, я с тобой ещё разберусь, — мстительно обещает он Готике, и первым покидает крышу.

— Спасибо, — благодарит Эмма свою защитницу, засовывая чёрный пластиковый мешок для мусора в задний карман джинсов.

— Не за что! Их надо ставить на место, иначе они сядут на голову, — советует ей Готика.

— Я не могу, — мотает Эмма головой, — и ненавижу себя за это.

Отвернув лицо и глядя с края крыши на землю, она добавляет:

— И вообще, я хочу сейчас умереть.

Готика с удивлением смотрит на Эмму. Ей хочется пожалеть её, но вместо этого она с едва заметной улыбкой иронически спрашивает:

— По-настоящему?

— Нет, — с вызовом отвечает Эмма, почувствовав в её вопросе издёвку, — понарошку!

— Всё-всё, — гонит их учитель физики, — выходите. Я закрываю дверь.

Они спускаются по лестнице.

— А тебя как зовут? — спрашивает её Готика.

— Эмма.

— Как? — удивляется Готика.

— Эм-ма, — раздельно произносит она. — Моя мать, как будто догадывалась, кем я впоследствии стану.

— Понятно.

— А тебя? — в свою очередь спрашивает Эмма.

— Вообще-то Мария, но на самом деле я — Мара.

— Мара? — удивляется Эмма.

— Да, это у меня такой ник на готическом форуме.

На лестничной клетке их пути расходятся.

— У тебя здесь сейчас урок? — спрашивает Мара-Мария.

— Здесь, — кивает Эмма.

— Ну ладно тогда, пока.

— Пока.

Эмма выходит в коридор. Готика смотрит ей вслед.

— Подожди! — окликает её Мара-Мария. — Вот, на, возьми, — достаёт она из сумки свою мобилку.

— Ты чего? Зачем? — удивляется Эмма, возвращаясь. — Не надо!

— Ты же свою разбила! А мне эта больше не нужна.

— Да, ладно, ты чего? — отказывается Эмма, — как это не нужна?

— Мне всё равно никто не звонит. И потом…мне самой некому звонить.

— Не, ты чего, я не возьму.

— Я всё равно собиралась её выкидывать!

— Ну, ладно, тогда давай, — Эмма принимает мобилку и разглядывает её, — спасибо.

— Не за что.

— Такая классная…я даже не знаю.

— Ну, вот и пользуйся! И хоть иногда … вспоминай меня при этом.

Готика спускается по ступенькам вниз. Эмма возвращается в коридор третьего этажа. На урок ей идти не хочется. Она включает по пути телефон, просматривает меню и список контактов. В нём, действительно никого нет, даже родителей. Или, возможно, она все контакты удалила.

Коридор опустел, в нём никого нет. Эмма подходит к окну и смотрит вниз. Она видит, как из парадного подъезда выходит на крыльцо Мария. Спустившись по ступенькам с крыльца, она выходит за ворота на улицу и, надев тёмные очки, сразу же сворачивает налево.

Эмма неожиданно для самой себя бросается вниз по лестнице, выскакивает из школы и устремляется вслед за Готикой.

Та ещё не успела уйти далеко.

— Мария! — зовёт её Эмма.

Готическая девушка продолжает идти, словно не слышит её. Она выглядит довольно странно для такого тёплого предмайского дня. Её чёрное длиннополое пальто, хотя и расстёгнуто нараспашку, но воротник поднят вверх, словно она зябнет от холода.

— Мария! — громче зовёт Эмма, идя вслед за ней.