Дэнис Уитли - Против тьмы

Ричард внезапно поежился.

— О боже! Как холодно! — воскликнул он и притянул к себе Мэри Лу. Герцог молча кивнул. Он уже почувствовал этот зловещий сквозняк, который потянул откуда-то из-за спины и от которого у него на затылке зашевелились волосы. Он резко повернулся, намереваясь встретить опасность лицом к лицу.

Однако он ничего не увидел перед собой — только темные очертания высоких рядов полок, да около самого потолка, над ними, неяркую полосу света там, где только что горели лампы. Де Ришло начал речитативом произносить молитву. Ветер прекратился так же внезапно, как и начался, но через секунду подул с другого угла.

Герцог опять принялся читать молитву, и ветер вновь перестал, но тут же потянул откуда-то из-за его спины. Послышался низкий протяжный стон, и вокруг пентаграммы яростно закружился ледяной вихрь, с каждым мгновением набиравший силу. Свечи отчаянно мигнули и погасли.

Ричард оттолкнул в сторону Мэри Лу и торопливо достал спички. Он зажег ближайшую свечу, но, когда повернулся к следующей, порыв холодного и сырого ветра задул и свечу, и сгоревшую наполовину спичку. Он достал еще одну и чиркнул ею, но она зашипела, едва успев вспыхнуть.

— Нам надо взяться за руки, — прошептал герцог. — Быстрее, это усилит нас. — В темноте, окутавшей теперь пентаграмму, они нащупали пальцы друг друга и образовали небольшой круг, встав спина к спине в самом ее центре.

Ледяной ураган стих, и в комнате воцарилась неестественная тишина. Внезапно Мэри Лу сильно задрожала всем телом, словно ее охватил припадок.

— Успокойся милая, — выдохнул Ричард, думая, что холод пробрал ее до костей и она страдает от озноба, — сейчас ты согреешься. — Но она, заикаясь, пробормотала:

— Посмотрите на огонь.

Герцог и Ричард, стоявшие сбоку от нее, повернули головы в сторону камина, и то, что они увидели, заставило их оцепенеть от страха. Пламя, раздутое было этим неестественным ветром, теперь быстро угасало; у них на глазах ярко-красные головешки почернели, словно их потушила невидимая рука, и через несколько секунд в огромной куче дров не осталось ни единой искорки.

— Молитесь, — торопил герцог, — ради бога, молитесь.

Вскоре их глаза привыкли к темноте, однако лампы на потолке, скрытые карнизом, не погасли окончательно и, как будто, даже загорелись ярче, немного отогнав тени из углов комнаты. Они, казалось, целую вечность стояли и молча молились, чтобы последние отблески света не угасли окончательно. Вдруг в дверь, ведущую на террасу, резко постучали и в напряженной тишине удары прозвучали словно выстрелы из револьвера.

— Кто здесь? — рявкнул Ричард.

— Всем стоять, — прошипел герцог.

Им ответил голос, который все мгновенно узнали, поскольку он мог принадлежать только Рэксу:

— Эй, я видел у вас свет. Впустите меня.

Со вздохом облегчения Ричард отпустил руку Мэри Лу и сделал шаг вперед, но герцог успел схватить его за плечо и оттащить назад.

— Ты с ума сошел, — прохрипел он. — Это ловушка.

— Откройте же. Что, черт возьми, мешает вам? — потребовал голос. — Я продрог, как собака, и вдобавок промок.

Только у Ричарда оставались какие-то сомнения, но все остальные были уверены, что какая-то ужасная сущность пытается обхитрить их, мастерски имитируя голос Рэкса, и выманить из тщательно построенной крепости.

— Ричард, — вновь раздался голос, и на сей раз в нем прозвучали раздражение и гнев. — Говорю тебе, это я, Рэкс. Хватит валять дурака, открывай скорее. — Но теперь никто из четверых друзей даже не пошевелился. Голос умолк и вновь воцарилась долгая тишина.

Де Ришло больше всего опасался, что противник собирает силы для прямой атаки. Он был уверен, что его знаний и смекалки хватит для того, чтобы избежать новых ловушек при условии, что все остальные будут беспрекословно повиноваться ему и останутся внутри пентаграммы.

Однако ему не удалось раздобыть гостию, евхаристический хлеб, а всего остального — святой воды, подков и самой пентаграммы — может оказаться недостаточно, чтобы защитить их, если силы тьмы пойдут на решительный штурм.

— Что это! — вскричал Саймон, и они все повернулись в его сторону. В одном из углов комнаты быстро сгущались тени; затем в темноте появилось тусклое светящееся пятно, быстро увеличивающееся в размерах, и вскоре его очертания стали ясно видны им. Оно чем-то напоминало мешок, поставленный на пол, но в нем угадывался жуткий зловещий разум.

Внезапно оно потеряло свою призрачность и превратилось в напоминающее огромного белого слизня существо с бледной, покрытой язвами кожей, нечистой, как у прокаженного. Волны сатанинской ярости сотрясали его бесформенное тело, которое вздымалось и опадало, как свежее тесто, и с которого при каждой судороге стекали на пол капельки влажной слизи. Эти капельки собрались в маленькие лужицы на натертом до блеска полу и поднимавшееся от них ужасное зловоние наполнило всю комнату.