Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

— Отлично!

Они вошли, и кот сразу же начал все обнюхивать, свободно разгуливая по квартире.

— Не трогайте его! Он осваивает новое пространство, — сказал Лукас, когда Бака вошел в комнату родителей.

— Нет! — громко заявил Хавьер. — Этому не бывать! Ты не будешь входить в мою комнату.

Кот остановился и пристально посмотрел ему в глаза. Оба застыли. Бака казался испуганным.

— Бака! Ко мне! — позвал Лукас.

— Кота зовут Корова? — с удивлением спросил Хавьер.

— Да, я назвал его так.

— Как здорово! Кот, которого зовут Корова. Мне нравится! — произнес Луис.

Животное постепенно приближалось к Луису и наконец улеглось у его ног.

— Теперь ты можешь его приласкать. Кот тебя принял.

Луис начал тискать Баку. Пилар и Хавьер все еще с недоверием наблюдали за этой сценой. Лукас разместил в своей комнате подарки обожаемого им Джозефа. Когда он закончил, семья поужинала под пристальным взглядом Баки , который требовал еды.

Новостью этой ночи стало присутствие в доме кота, который по пятам ходил за Лукасом. Куда бы юноша ни шел, Бака следовал за ним.

Хотя Лукас и объяснил коту, глядя ему прямо в глаза, что его место в ванной на подстилке, когда пришло время ложиться спать, кот прыгнул на кровать юноши. В эту первую ночь Бака спал, свернувшись клубочком, в ногах у Лукаса. Начиная с этого момента кот делал так всегда.

Когда Лукаса разбудили солнечные лучи, упавшие на его лицо, он заметил, что Баки рядом нет. Юноша резко встал, подумав о том, что кот где-то безобразничает. Он позвал Баку несколько раз, но кот не появился. Лукас прислушался. Его мать с кем-то разговаривала. Дверь комнаты была открыта, и юноша вышел в пижаме с заспанным лицом.

— С кем ты разговариваешь? — спросил он мать.

— С котом… Я налила ему в блюдечко немного молока, и он пьет.

Лукас улыбнулся и отправился в душ. День обещал быть длинным и тяжелым. Джозеф и, конечно, Винона будут свидетелями печального возвращения домой тела Кендаля, помещенного в деревянный гроб. Внезапно Лукас почувствовал резкую боль в груди, которая на несколько секунд лишила его возможности дышать. Ему пришлось сесть в ванной. Юноша встал и попытался открыть кран, однако сильный укол в груди заставил его снова сесть. На этот раз у Лукаса очень закружилась голова. Он снял коробочку с таблетками, которую всегда носил на шее, протянул руку, вытащил таблетки и положил их в рот. Кое-как поднявшись, юноша открыл кран и, когда вода потекла, запил таблетки. Некоторое время Лукас провел в душе, пока не почувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы выйти из ванной комнаты.

Он очень медленно оделся. Попытался успокоиться, но знал, что что-то идет не так. Лукас почувствовал новый укол в груди, который оказался еще сильнее и длился дольше. У него начала неметь правая рука.

Юноша позвонил по мобильному телефону Джозефу. Индеец сразу же ответил.

— Да?

— Джозеф, мне плохо… Думаю, что отказывает сердце.

— Спокойно! Ляг на кровать! Ты не умрешь. Спокойно! Ты уже лег?

— Да…

— Дыши глубоко… Еще… Понизь свой сердечный ритм. Слишком много эмоций…

— Опять… боль! — долетел до Джозефа голос юноши.

— Лукас? Где ты? Лукас!

Мобильный телефон молчал. Человек-медицина сконцентрировался и мысленно позвал Баку . Кот, который был занят с Пилар, сорвался с места и помчался в комнату Лукаса. Женщина продолжала готовить завтрак. Бака вскочил на кровать и начал лизать лицо Лукаса. Похоже, юноша потерял сознание.

— Лукас! Лукас! — продолжал звать по телефону Джозеф.

Бака несколько раз мяукнул. Человек-медицина начал отдавать приказы коту:

— Бака! Сильно укуси его за руку… — Кот подчинился. — Еще раз! — Бака снова вонзил свои зубы в руку юноши.

— Ой! — только и смог произнести Лукас, почувствовав сильную боль.

— Лукас? Это Джозеф! Возьми трубку! — говорил ему индеец, но юноша не отвечал. — Лукас! Лукас!

Наконец юноша с трудом поднес трубку к уху.

— Да! Слушаю тебя, Джозеф. Что-то идет не так. Мне плохо.

— Позови родителей!

— Нет, только не моих родителей! Они очень испугаются. Я не могу сделать это.

— Тогда сообщи медсестре! Дай мне ее телефон.

— О нет! Опять быть больным…

— Я иду к тебе!

— Хорошо…

Через десять минут Джозеф уже звонил в домофон двери Лукаса.

— Сеньора, я друг вашего сына.

Пилар открыла дверь подъезда.