Александр Бушков: Сибирская жуть-2

Очень давно, еще до июля 1941 года, приснился сон: сгорело солнце, и от него осталась только ниточка, как от месяца. Затем оно стало увеличиваться в размерах с восточной стороны. Оно становилось все ясней, желтей и теплей. Но полную силу так и не смогло набрать. Когда открылась половина диска, я проснулась.

Прошло какое-то время, и я забыла про этот сон. А 28 июля 1941 года я заболела энцефалитом. 31 июля потеряла сознание и пришла в себя только 27 августа. Жизнь моя висела на таком же тоненьком волоске, что остался от солнца. Меня парализовало. Так и осталась я человеком наполовину — инвалидом первой группы.

И.А.ПОНОМАРЕВА

г.Красноярск

В августе 1967 года я ждала ребенка, очень боялась предстоящих родов. И вот за два дня до этого события вижу сон.

Я поднимаюсь по скрипучей деревянной лестнице в каком-то деревянном бараке. Стены в подъезде такие же деревянные, потемневшие от времени. Мне страшно, и вдруг я слышу за собой шаги, слышу, как под кем-то скрипит лестница. Я оборачиваюсь — за мной следом поднимается старуха в сером одеянии до пят, за плечами несет мешок, а лицо, как чадрой, завешано такой же серой тряпкой. Сердце у меня заколотилось, я дошла до площадки и остановилась. Старуха подходит, опускает свой мешок на пол. А он обвис, под ним обозначились очертания маленького гроба. Я спрашиваю:

— Слушай, ты смерть моя?

— Да!

Я говорю:

— А что ты пришла за мной так рано? Я еще молодая!

Она отвечает:

— Ну давай спустимся на две ступеньки и поговорим.

Мы спустились на две ступеньки. Она подняла тряпку с лица.

Лицо оказалось худое, старческое, но не страшное.

Она говорит:

— Вот и хорошо, что молодая, ты нагрешить не успела, в рай попадешь.

Я в ответ:

— Нет, все равно не хочу, мне еще рано умирать.

— Ну что ж, если не хочешь, дам тебе отсрочку, — отвечает старуха.

Роды у меня были тяжелые. Я рожала под капельницей и с кислородной подушкой, врачи опасались за мою жизнь, но я осталась жива. Родился сын, ему сейчас 23 года. Вот я и получила отсрочку, только на какое время — не знаю, это одному Богу известно. Вообще-то, в сонниках пишут, что видеть гроб — к долголетию.

Л.БОНДАРЕНКО

г.Красноярск

Я — водитель. Эта история случилась со мной около 12 лет назад. Еду я рейсом в город Петропавловск Северо-Казахстанской области. Крутятся колеса, позади около двух тысяч километров и бессонная ночь. Думаю, выберу место — посплю. Только подумал и не заметил, как задремал на ходу. И снится мне, будто разговариваю с учительницей английского языка, которая учила меня в детстве, — ее к тому времени уже не было в живых. Да так внятно говорим. Мне же особенно отчетливо потом запомнилась фраза: «Гоу ту ми», — что значит с английского «Иди ко мне». Так мне сказала учительница.

Очнулся от сна в сугробе — врезался в него так глубоко, что дверцу едва открыл. Спас меня глубокий снег и пологий кювет. Да еще отсутствие машин на дороге в воскресную ночь. А то бы точно я был там, куда звала меня учительница английского языка.

Ю.ВАУЛИН

п.Березовка

В детстве я была пионеркой и воинствующей атеисткой. Однажды мама принесла домой икону с изображением Девы Марии с маленьким Иисусом. Я закатила дома страшную истерику, долго плакала, топала ногами, требовала выкинуть эту икону, чтобы ее не было у нас дома.

В эту же ночь вижу сон. На западе в небе расступаются тучи, и во весь рост предстает предо мной Дева Мария. Я очень испугалась. А она говорит таким очень добрым голосом: «Зачем ты меня обижаешь? Я хорошая. Я всегда буду помогать тебе». И пропала. Утром я уже не требовала выбросить икону.

Ж.ДЕГТЯРЕВА

г.Красноярск

Этот сон — кошмар из моего детства, повторявшийся в самые тяжелые минуты жизни.

Снится, будто я — гибкая черная кошка с длинными тонкими когтями. Я чувствую свое прекрасное, послушное тело, легкость, упругость мышц. Я не прыгаю, я — лечу. Впереди — знакомый силуэт девочки. Я начинаю ненавидеть каждый кусочек ее тела, ненавидеть ее волосы, походку, ее плавное покачивание руки. Я ревную.

Один прыжок — и я впиваюсь в нее когтями. Но тут происходит самое страшное: мое «я» переходит в девочку, ужасная боль вырывает крик, я вижу на своих руках кровавые следы когтей…

К этому сну надо добавить, что еще в детстве мои родные и даже лишенный мистических наклонностей отец говорили, что я «со сглазом». Скажу о человеке дурно, и он сломает ногу, распадется семья, кто-то погибнет в аварии… Слишком много случаев, чтобы считать их совпадениями. А когда мама пыталась узнать толкование моего сна, ей говорили: «Ваша дочь — ведьма».