Одри Никсон - Тело Дженнифер

Но я слышала крик… господи, какой же он был громкий! Возможно, я тоже кричала. Выли сирены, хрустели кости, свистел пожирающий их огонь. Повсюду, как во время фейерверка, летали искры — это горели люди. Рядом со мной кто-то жадно ловил ртом воздух.

Дженнифер закашлялась и повисла на мне. Одежда на ней порвалась, но серые полусапожки были целы. На ее золотом сердце с надписью «АП» играли отблески огня. Я крепко обняла подругу и прошептала:

— Все хорошо! Мы спаслись! Все будет хорошо.

Вдруг на плечо Дженнифер легла костлявая рука. Это был Николай.

— Слава богу, ты жива! — воскликнул он. — Я тебя везде искал.

Неужели этот подонок все еще на что-то надеется?

— Поищи лучше своих музыкантов! — сказала я.

— Музыкантов? — он махнул рукой. — Да они первые убежали! Струсили, как девчонки.

Видали? Даже не пытается возражать! Я рассерженно на него посмотрела, но тут из горящего здания снова раздался крик. Дженнифер вздрогнула и заткнула уши.

— Здесь опасно, — сказал Николай. Понятное дело! — Знаете, что? Пойдемте-ка в мою машину.

— Что?! — выкрикнула я. Он зовет нас к этим извращенцам?!

— Здесь опасно. В машине — безопасно. Пошли, — повторил он мне как глухой.

Дженнифер оттолкнула меня и упала в объятия Николая.

— Да-да, конечно, — пробормотала она.

— У тебя шок, Дженни, — проворковал Николай. Он обнял ее и положил ее руку себе в карман. Затем достал фляжку. — На, выпей.

И конечно же, Дженнифер сделала глоток. Когда бы она отказалась от бесплатного алкоголя?

— Ты что, совсем сдурел? — выкрикнула я, перейдя на язык Николая. — Вы бросили в баре усилители, микрофоны и всю остальную вашу долбаную аппаратуру! В следующем городе обойдетесь без нее?

— Скоро мы купим себе новые инструменты. Взрыв не за горами.

Так и не поняла, имел ли он в виду взрыв в баре или взрыв популярности их группы.

— Джен, пойдем! — молила я Дженнифер.

— Да, пойдем. Ко мне в машину, — вмешался Николай и повел ее к грязному белому автомобилю, припаркованному недалеко от «Музыкальной полосы». Через тонированные окна я не видела, сидят ли там остальные члены группы.

— Покажи машину! Она, наверно, прикольная, — заплетающимся языком проговорила Дженнифер. — Пойдем, Ниди! Черт, что я выпила?

— Джен, зачем нам машина? Нам нужно забрать твой «крайслер»! Поехали лучше в «Эль Охо», [1] El Oho ( исп .) — Око. поедим начо! Пожалуйста! Я умираю с голоду!

Дженнифер никогда не отказывалась от начо… Ну, пожалуйста, Джен, пожалуйста!

— Ниди, хватит! Замолкни уже.

Моя лучшая подруга уселась в белый автомобиль вместе с солистом «Опасной обочины» — испорченным бледным парнем, выглядевшим так же зловеще, как окаменевшее дерево, которое мне запомнилось с детства. Он усадил Джен на заднее сиденье, повернулся ко мне и зарычал. Хотя, возможно, мне просто показалось.

Я не села в машину, а бросилась в лес, подальше отсюда. Позади меня взорвалась «Музыкальная полоса».

Я никогда не была такой храброй, как Дженнифер.

Всю дорогу до дома я бежала и чуть не расплакалась, пока возилась с ключами у двери. Скорее домой! Пулей влетела в свою комнату, включила свет и на секунду остановилась передохнуть, жадно хватая воздух. Затем зашла в ванную, попила прямо из-под крана и взглянула в зеркало: лицо в саже, одежда порвана, из волос сыплется пепел. Я наконец начала осознавать весь ужас произошедшего.

Вернулась в комнату, схватила телефон и нажала «быстрый набор».

— А-а-а? — пробормотал Чип. По-видимому, он не стал смотреть в одиночестве «Кита-убийцу» и лег спать.

— Чип! Дженнифер пропала! — выдала я, шагая по комнате. Из волос снова посыпался пепел. — Она сбежала с музыкантами. А клуб сгорел. Господи, Чип…

— То есть как сгорел? Совсем? Жертвы есть?

Я рассмеялась, а затем зарыдала.

— Да! Скорее всего, большинство погибло!

— Ты-то как?

— Со мной все нормально. Мы сбежали через «сим-сим».

— Через что?

Включи мозги, Чип!

— Да ну что ты, не знаешь что ли? «Сим-сим» — это такое окошко в туалете, через которое несовершеннолетние девочки пролезают в бар. Но остальные-то бросились к выходу! Получилась настоящая давка! Кто-то терял сознание, и по нему пробегали другие — слышно было, как кости хрустят! Все кричали, искры сыпались как от сотен бенгальских огней! Люди горели! Пахло… — поток речи наконец иссяк. Я не могла дышать, плакать и говорить одновременно.

— Кошмар какой!