Рэй Брэдбери - Американские рассказы и повести в жанре ужаса 20-50 годов

Гробокопатели, по всей вероятности, провели там долгое время, прежде чем их заметили, потому что сторож нашел глубокую яму, вырытую на значительном расстоянии от главной аллеи, на дальнем краю кладбища, называемом Амос-Филд, где уже давно не осталось никаких памятников или надгробий. Яма, размером с обычную могилу, оказалась пустой. Согласно регистрационным книгам, где отмечены погребения за последние пятьдесят лет, там никто не захоронен.

Сержант Рили из Второго полицейского участка осмотрел место происшествия и предположил, что здесь действовали бутлегеры, которые с присущими таким субъектам изобретательностью и цинизмом пытались устроить безопасный склад спиртных напитков в таком месте, где его вряд ли станут искать. При допросе Харт сказал, что кажется грузовик направился к Рошамбо-авеню, хотя он в этом не совсем уверен ».

В течение нескольких последующих дней родители Варда почти не видели сына. Чарльз заперся в своей спальне, велел приносить ему еду наверх, ставить у входа на чердак, и никогда не открывал дверь, чтобы взять поднос, не убедившись, что слуги ушли. Периодически раздавались монотонные звуки заклинаний и странные песнопения; иногда, прислушавшись, можно было различить звон стекла, шипение, сопровождающее какие-то химические реакции, звуки текущей воды или рев газовой горелки. Через дверь часто просачивались непонятные запахи, совершенно непохожие на прежние, а крайнее напряжение и обеспокоенность, которые сквозили в поведении молодого отшельника, когда он на короткое время покидал свое убежище, наводили на самые грустные мысли. Однажды он торопливой походкой направился в Атеней, чтобы взять нужную ему книгу, в другой раз нанял человека, чтобы тот привез из Бостона в высшей степени таинственный манускрипт. В доме установилась атмосфера какого-то тревожного ожидания, а доктор Виллет и родители Чарльза пребывали в полной растерянности, не зная, что предпринять.

6.

Пятнадцатого апреля произошли довольно странные изменения. Внешне все шло по-прежнему, но напряжение стало просто нестерпимым; доктор Виллет придает подобной перемене большое значение. Наступила Страстная пятница — решающее обстоятельство по словам прислуги, но незначительное по мнению остальных домочадцев. К вечеру молодой Вард начал очень громким голосом повторять какую-то формулу, одновременно сжигая вещество, обладавшее настолько пронзительным запахом, что он распространился по всему дому. Слова так ясно доносились из-за запертой двери, что охваченная нараставшим беспокойством миссис Вард запомнила их, пока стояла в холле, и записала по просьбе Виллета. Позже специалисты сказали доктору, что приведенное ниже заклинание почти полностью совпадает с формулой, которую можно найти в сочинениях загадочного мистика, известного как «Элиафас Леви», сумевшего преодолеть запретную дверь и заглянуть в бескрайнюю бездну, что за ней простирается:

«Per Adonai Eloim, Adonai Jehova,

Adonai Sabaoth, Metraton Ou Ogla Methon,

verbum pythonicum, mysterium salamandrae,

cenventus sylvorum, antra gnomorum,

daemonia Coeli God, Almonsin, Gibor,

Jehosua, Evam, Zariathnatmik, Veni, veni, veni»

(«Заклинаю именем Адонаи Элохим, АдонаиИеговы,

Адонаи Саваофа, Метратона Огла Метона,

Словом змеиным питона, тайной саламандры,

Дуновением сильфов, тяжестью гномов,

Небесных демонов Божество, Альмонсин, Гибор,

Иехошуа, Эвам, Заристнатмик, приди, приди, приди!»)

Заклинание звучало два часа без перерыва и изменения, и все это время в округе не умолкал ужасающий собачий вой. Об адском шуме, поднятом псами, можно судить по сообщениям газет, вышедших на следующий день, но в доме Вардов почти не слышали его, задыхаясь от ужасной, ни на что не похожей вони. И тут вдруг в пропитанном страшными миазмами воздухе словно блеснула молния, ослепительная даже при ярком дневном свете, а затем послышался голос , который никогда не забудут те, чьих ушей он коснулся, ибо отзвуки его прокатились по округе, как от дальнего раската грома, и был он неимоверно низким и жутким, ничем не напоминавшим речь Чарльза. Дом содрогнулся, и голос этот, на несколько мгновений заглушивший громкие завывания, хорошо услышали по крайней мере двое из соседей семейства Вардов. Мать юноши, в отчаянии застывшая перед запертой дверью лаборатории, содрогнулась, осознав чудовищный смысл того, что произошло, ибо когда-то сын объяснил ей, какое дьявольское значение приписывается прогремевшим сейчас словам в зловещих книгах черной магии, и рассказал о грохочущем голосе из писем Феннера, сотрясшем обреченную на гибель ферму в Потуксете той ночью, когда сгинул Джозеф Карвен. Она не сомневалась, что услышала именно их, потому что в прежние времена, когда Чарльз еще делился с ней результатами своих поисков, он подробно и ясно описал загадочную фразу. Составленная на древнем, ныне забытом языке, она гласила: «ДИЕС МИЕС ДЖЕШЕТ БЕНЕ ДОСЕФ ДУВЕМА ЭНИТЕМАУС».