Евгения Грановская - Конец пути

Вот и на этот раз, когда все закончилась, Ольга откатилась по ковролину в угол комнаты и хрипло выдохнула. Олег сел на полу и посмотрел на жену.

– Было здорово, – сказал он.

– Да.

Она тоже медленно села. Посмотрела на болтающийся лоскут желтой блузки.

– Блузку порвал, – проговорила она, впрочем, без всякой досады.

Некоторое время оба не произносили ни слова, лишь тяжело дышали.

– Слушай… – заговорил он, прерывая молчание. – Нам вообще когда-нибудь было хорошо вместе?

– Я уже не помню, – тихо и устало ответила Ольга.

– Я тоже. Но я ведь делал тебе предложение. Значит, был влюблен.

– Тебе виднее. – Она машинальным жестом пригладила растрепавшиеся волосы. А потом вдруг сказала: – Мой папа не раз говорил, что ты женился не на мне, а на его должности и связях.

Олег усмехнулся:

– Вот в чем корень наших бед. Я всегда знал, что он меня не любит. Он был со мной вежлив и щедр, но я всегда чувствовал в его голосе и взглядах холодное отчуждение.

Он дотянулся до журнального столика, взял чашку с остывшим кофе и одним глотком выпил его. Вытер рот рукавом рубашки, взглянул на жену и глухо спросил:

– Ты правда трахалась с теми двумя строителями?

– Нет, – ответила Ольга. – Только с одним.

– С которым?

– С высоким блондином, который единственный из всей этой строительной шайки-лейки говорил по-русски без акцента.

– Подожди… Но ведь он…

– Да. Это его зарезали мужички в нашем поселковом кабаке.

Олег вздохнул, и в его голосе Ольге послышалось облегчение.

– У нас на кухне есть вино, – сказал он. – Выпьем по бокалу?

– Давай, – кивнула она.

Он тяжело поднялся на ноги и направился на кухню. Ольга проводила мужа задумчивым взглядом. Она вдруг припомнила слова отца, сказанные перед свадьбой.

– Дочь, ты должна уяснить про него одну вещь.

– Какую?

– С этим парнем тебе всегда нужно держать ухо востро. Слишком уж он ушлый и верткий.

– Пап, Олег любит меня.

– Вполне может быть. Но для него это не главное.

– А что главное?

– Главное для него – статус и деньги. Мужчины, подобные твоему Олегу, никогда не останавливаются на достигнутом. Ради своей цели они готовы сломаться сами и сломать других.

– А ты?

Отец вздохнул:

– Я человек другого поколения, Оленька. Я знаю, когда нужно остановиться. Что касается твоего Олега, то у него просто нет берегов.

Ольга посмотрела отцу в глаза.

– Я его люблю, папа, – сказала она мягко. – И мне с ним хорошо.

– Я за тебя рад.

– А если что-то случится – ты всегда сможешь меня защитить, правда?

– Правда. Вот только…

– Что?

– Я не всегда смогу быть с тобой рядом, – грустно сказал отец. – Мне уже шестьдесят семь лет. Я родил тебя слишком поздно. Дай бог дожить до внука или внучки.

– Глупости, пап! Ты у меня еще вон какой крепкий!

Он тихо засмеялся.

– Только не говори об этом маме! – со смехом попросил отец. – А не то она снова погонит меня в спортзал и заставит поднимать эти проклятые железки.

– Она хочет, чтобы ты был здоровым.

– Она хочет, чтобы в свои шестьдесят семь я выглядел на пятьдесят и ей не стыдно было выходить со мной в свет.

– И что же тут плохого? Мама не дает тебе превратиться в старика.

– Может быть, ты и права. – Он обнял дочку и прижал ее к груди. – Не забывай, что я сказал тебе про Олега, ладно?

– Ладно.

И Ольга не забывала. Никогда.

Когда Олег вернулся с бутылкой и бокалами, она сидела за столиком, уже причесанная и переодетая.

– Ты открывала бутылку? – спросил он у жены.

– Нет. – Ольга взглянула на завинчивающуюся крышку. – А что?

– Да странно… Фольга была сдернута.

Ольга хмыкнула:

– Думаешь, когда ты не видишь, я втихаря пью вино?

– Ничего я не думаю.

Олег сел рядом и наполнил бокалы.

– Ты правда хочешь отдать Филиппа в интернат? – спросил Олег.

Ольга пожала плечами:

– Не знаю. С одной стороны, там работают специалисты… психологи, психиатры, воспитатели. А с другой…

– С другой, это как-то нечестно, – договорил Олег. – Получится, будто мы его предаем.

– Но ведь все это ради него, – сказала Ольга.

– Да, но… все равно.

Они выпили еще по глотку. Помолчали. Первой заговорила Ольга.

– Наш сын болен, и ты это знаешь. Нормальный подросток не будет коллекционировать фотографии мертвецов. И не станет заводить себе жабу, чтобы кормить ее живыми мышами. У него явное расстройство.

– Может, дело в том, что мы уделяем Филиппу мало внимания? – неуверенно предположил Олег.