Павел Иванов - Арка - 4 - Кровь оттенка доброты

Перед глазами бурным потоком начали течь воспоминания…

«- Рена, даю слово. Всё будет хорошо, — снова шепнул ей я. — Доверься мне.

Девушка всё-таки тихонько заплакала, как только одно её чувство всё-таки перевесило другое. Смущённая произошедшим и грустная из-за собственных мыслей, она ответила:

— Я доверяю тебе… Таро-кун…

В этот момент мы впервые поцеловались».

Я вдруг сам стал себе противен. Она доверилась мне, и, хоть я и обещал, что всё будет хорошо, этого хорошо так и не было… я просто лжец…

«- Таро… — девочка подсела ещё ближе ко мне. — Слушай. Я, конечно, мало чем смогу тебе помочь. Но запомни. Рена — самый честный человек на земле. Она очень трепетно относится к отношениям между людьми, поэтому никогда и никому не врёт, и особенно тебе…»

Слова Рики эхом отозвались в моей голове.

— Я понимал, что должен доверять Рене, как она доверилась мне, но я просто не могу, — будто бы пытаясь оправдать себя, думалось мне. — В её словах нет никакого смысла. Черви… что за черви? Ведь тут нет и быть не может никаких червей. Да и что это за паразиты, поселяющиеся в человеческом теле. Насколько я знаю, в данной экосистеме она просто не прижились бы при всём желании. Ведь единственные подходящие для них условия жизни…

Вдруг я открыл глаза и резко вскочил на ноги. Меня осенило. Я понял, что она имела в виду и, чтобы всё проверить, я снял кое-какую одежду и нырнул в пруд. Под водой было мало что видно, поскольку всё заросло мхом и водорослями, ну и к тому же я плавал не в светлое время суток, поэтому пришлось опуститься до глубины и прощупывать дно. Это заняло некоторое время, учитывая постоянное всплытие за глотками дурно пахнущего, но всё же воздуха. И в один момент я действительно наткнулся на нечто непонятное. Оно было привязано цепью к огромному и тяжёлому навесу, всплыть с которым было просто невозможно. Поэтому прямо на глубине я стал убирать со своей находки растения, но стоило направить её на единственный отблеск лунного света, как я чуть не захлебнулся от испуга. Это был мёртвый, сгнивший утопленник с привязанным к голени навесом. Я быстро всплыл, чтоб не задохнуться, вылез на берег и прокашлялся от несвежей выгнившей на вкус воды. Моя догадка подтвердилась. Этот пруд был выкопан кем-то, чтобы топить людей и выдавать всё за исчезновения. Это объясняло искусственность его создания и ужасный трупный запах, который годами пропитывал здесь воду и землю. Слова Рены про червей являлись, по-видимому, намёком на паразитов, поселяющихся и разъедающих умершее человеческое тело изнутри. Теперь почти всё встало на свои места. Я хоть и хлебнул мёртвой водицы, был доволен собой и тем, что могу, наконец, доказать, что Рена не сошла с ума и ей не место в психушке, поэтому я быстро стал одеваться, чтобы поспешить в клинику к Уме, который, насколько я знаю, даже живёт на своём рабочем месте. Меня терзал лишь один вопрос: кому это было нужно? Зачем кому-то пруд, чтобы топить?..

— Сонозаки… — внезапно меня посетило второе озарение. Все части головоломки, наконец, встали на свои места. Но вдруг мне вспомнились слова Мион прямо перед нападением на неё Рены:

— Ты посмела перейти дорогу Сонозаки. И ты за это поплатишься, Рена. Я заставлю тебя раскаиваться. Не удивляйся, если на Ватанагаши исчезнет или умрёт твой папаша…

— О, чёрт! — воскликнул я, ринувшись полным ходом к дому Рены. — Риугу-сан! Чёрт!

Но, кажется, я опоздал. Подбегая к дому Рены, даже толком не успев отдышаться, я заметил, что входная дверь была просто-напросто выбита. Внутри не горел свет, но на втором этаже была явная возня. Оттуда доносились странные звуки и крики. Я тут же кинулся внутрь и поднялся по лестнице на второй этаж, с намерением спасти отца Рены. В одной из комнат, где подмечалось чьё-то присутствие, слышались звуки борьбы. Я тут же ринулся туда, но прямо на входе был остановлен какими-то парнями в чёрных костюмах. Они схватили меня за плечи и с силой откинули назад. Я упал, но оттуда смог рассмотреть, что происходит внутри. Там было ещё несколько таких же бугаёв, которые держали за руки более слабого с виду, одетого в домашнюю майку с отчётливыми следами, размазанной по всему телу, крови мужчину. У его виска крутила пистолетом странная девушка в длинном белом больничном халате, больше похожем на домашнее кимоно. Она медленно и с неохотой повернула голову в мою сторону со словами:

— Кого там принесло?

Это была Мион. Я сразу узнал её, прежде почему-то не обратив внимания на её зелёные длинные волосы, заплетённые в хвост. Её лицо было серьёзным, глаза зловеще прикрыты, будто бы все вокруг казались ей лишь мусором. На лице — несколько отчётливых кровавых ран от разбитого стекла.