Лиза Дероше - В объятиях демона

Гейб пожимает плечами и меняет тему, дотягиваясь до моей руки и переплетая свои пальцы с моими. Я снова улавливаю запах, напоминающий летний снег.

— Не против ненадолго заглянуть ко мне?

— Хорошо. Мы сможем поработать над лабораторкой.

— Конечно, — с улыбкой соглашается он.

Дом Гейба не очень далеко от моего и выглядит, как и любой другой дом в районе: два этажа с белым фасадом, черными ставнями и длинным крыльцом. Около входа — стоящий в углу здоровенный рождественский кактус в горшке, а возле двери — качели. Дорожка к парадному входу серой полосой рассекает пышную зеленую лужайку, по краю которой растут приземистые, аккуратно подстриженные кусты. Я следую за Гейбом к дому.

Мы заходим в гостиную, протянувшуюся по всему первому этажу, с окнами по обе стороны от двери, выходящими на крыльцо. Справа — устремляющиеся вверх ступеньки, а слева — арка, ведущая на кухню. Стены и ковер белые, как и диван, стоящий у дальней стены, и два кресла с высокой спинкой рядом с окнами. В комнате нет телевизора, только белые колонки, расположенные на полках в углах.

— Ты еще занимаешься переездом? — спрашиваю я, осматривая пустые стены.

Гейб улыбается и пожимает плечами.

— Здесь все, как мне нужно. В остальном нет необходимости.

— Да, но…

Я осекаюсь, не зная, что сказать. Мне кажется странноватым отсутствие всяких семейных фотографий и различных безделушек. У мамы повсюду развешаны фотографии и прочая ерунда. Но как только я сажусь на диван, то понимаю, что, как бы аскетично ни выглядело все кругом, здесь очень тепло и уютно.

— У меня есть лекарство от всех бед, — говорит Гейб и исчезает на кухне.

Я роюсь в сумке и достаю справочник по физике. Через минуту Гейб возвращается с огромной миской кофейного мороженого «джава-лава» и двумя ложками. Он садится рядом со мной и нажимает кнопку на белом айподе, лежащем на белом журнальном столике. Музыка окружает нас.

— Не против, если мы будем есть из одной миски?

— Конечно нет. — Я беру ложку и запихиваю в рот мороженое. — Мое любимое.

Он снова лучезарно улыбается и проводит рукой по волосам.

— Кажется, действует.

Я улыбаюсь ему в ответ, ведь он прав. Не знаю, в нем дело или в мороженом, но меня совершенно не волнует, трахает ли сейчас Люк незнакомку или нет.

Ну ладно, чем больше я думаю, тем больше понимаю, что это ложь. Сейчас мне лишь хочется убить его — и более человечным способом, например ружьем или ножом, а не голыми руками.

Мы доедаем мороженое, и я откидываюсь на диване. Открывая справочник по физике, размышляю над своим планом и стараюсь убедить себя, что это отличная мысль, но не все так просто.

Гейб прислоняется к дивану и кладет руку мне на плечи.

— Все в порядке?

— Ага, — говорю я, уткнувшись лбом в его плечо и думая, почему я до сих пор хочу Люка.

Гейб словно читает мысли. Он прислоняет прохладную ладонь к моей щеке и разворачивает мое лицо к себе.

— Забудь обо всем. Он придурок.

Гейб пристально смотрит на меня так же, как и Люк, — словно заглядывая в душу.

Внезапно меня захлестывает поток эмоций. Хочется расплакаться. Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь на музыке и прогоняю слезы. Но перед внутренним взором встает Люк.

— Он придурок, — повторяю я, все еще с закрытыми глазами, старясь поверить в это.

Вдруг ко лбу словно прикасаются крылья бабочки — губы Гейба. Не успев подумать, я притягиваю его и целую в губы. Затаив дыхание, он колеблется, но затем обвивает меня руками, прижимая к себе и отвечая на поцелуй. На мои губы будто ложится лучик холодного зимнего солнца.

В этом поцелуе чувствуется невероятная умиротворенность, какой я раньше не испытывала. Такая умиротворенность, что я даже не вспоминаю о ненависти, злости или боли. А еще любовь — безграничная и безусловная. Поцелуй становится глубже. Я бы хотела, чтобы он длился вечность.

Но затем ладонью, прижатой к моей щеке, Гейб отодвигает меня. Я всматриваюсь в непроницаемые голубые глаза, пока он проводит большим пальцем по линии моих губ. И возвращаюсь к реальности, удивляясь, сколько же мы целовались по времени. За одно мгновение будто бы миновала вечность. Когда он нежно усаживает меня на диван, я понимаю, что в порыве чувств, желая оказаться ближе к Гейбу, я уже сама успела залезть на него.

Он закрывает глаза, отпуская меня. Наши лбы соприкасаются.

— Мне нужно отвезти тебя домой, — еле слышно шепчет Гейб.

Когда он открывает глаза, я вижу в них сожаление. Гейб встает, не глядя на меня, и идет к двери.