Ольга Заровнятных - Закрытая школа. Противостояние

Ребята недоуменно переглянулись, не понимая, подшучивает он над ними или говорит всерьез.

– Снимайте куртки, живо! – голос Морозова стал таким же холодным, как зимний воздух. Теперь сомневаться в серьезности его намерений не приходилось. Однако ребята все еще не решались раздеться в такой мороз и оглядывались на полицейского, надеясь на чудо. Заметив их взгляды, Фоменко достал из-под полы куртки пистолет и направил его на подростков. Те торопливо начали раздеваться, Фоменко закинул их одежду в свою машину.

– А теперь взялись за ручки и бегом в школу, – скомандовал Морозов.

– Один продажный мент вас не спасет, – смело сказал Андрей.

– У нас достаточно средств, чтобы купить всех ментов на земле, – пристально глядя на Андрея, с нажимом объявил Морозов. – А теперь пошли вон отсюда, и побыстрее. Школа в том направлении, – отрезал Морозов, махнув рукой, указывая ребятам направление.

Когда друзья добрались до школы, они промерзли насквозь. Рука Даши сильно кровоточила, брови и волосы у всех были заиндевевшие, зуб на зуб не попадал. В таком состоянии их и встретила Мария, проходившая по холлу. На ее тревожные расспросы Максим лишь дрожащим от холода голосом намекнул, кому принадлежала идея заставить их бродить по морозу без верхней одежды.

Поздней ночью в комнату Веры зашел Володя. Она все еще сидела над ноутбуком и нисколько не удивилась его приходу.

– Номер телефона Вульфа я узнать не смогла, – огорченно призналась Вера, – он засекречен. Вот все, что удалось выудить, – она включила запись, из колонок ноутбука раздался голос Вульфа на записи голосовой почты: «Я не могу до тебя дозвониться. Хотел узнать, как там мой внук? Надеюсь, твоя дочь хорошо о нем заботится, – раздался хриплый смешок Вульфа, дальше он говорил уже серьезней: – Не забудь, ты должен мне кое-что передать. Думаю, не стоит напоминать, насколько это важно».

– И что это может быть – есть идеи? – спросил Володя, с интересом прослушав запись.

Вера в ответ разочарованно покачала головой: она очень устала за день, и у нее не было совершенно никаких идей насчет того, что мог Крылов передавать Колчину. А ведь судя по их регулярным прежде встречам, он делал это каждую неделю… Володя скривился от досады, встал, нервно прошелся по комнате. Затем снова сел на стул рядом с Верой:

– Как ты вообще во все это ввязалась?

Вера ненадолго задумалась, а затем все же рассказала, как два года назад в конце урока, который она вела в обычной городской школе, к ней в класс заглянул незнакомый человек, представился Князевым Борисом Константиновичем и сообщил, что ему известны обстоятельства смерти ее матери. Он предложил Вере свою помощь в обмен на ее. С тех пор, узнав, что ее семья тоже пострадала от нацистов, она сотрудничала с Князем и ни разу об этом не пожалела.

Виктор показал Галине запись, случайно сделанную девочками, на которой Морозов в комнате Елены говорил по телефону о пропавшем Игорьке.

– Он говорит о проекте «Гемини»! – взволнованно сказал Виктор. – По латыни это значит «близнецы». Символ этого знака я видел в подземелье, и такая же татуировка была у моей сестры. – Виктор нервно прошелся по комнате, потирая лоб, пытаясь связать все сведения в одно логичное целое. – Вы говорили, что татуировка была не только у Иры…

– Еще у трех девочек, которых объявили умершими, – кивнула Галина. – Сестер твоих друзей.

– Валя Спиридонова, – морщась, старался вспомнить Виктор давно забытые имена, – Света Остапенко и… и Аня! Аня Семенова! Вы с самого начала знали, что они не умерли, – с упреком сказал Володя.

– Их удочерили, – призналась Галина. – Так же как и твою сестру. Больше я ничего о них не слышала. Подожди секунду, – Галина, решившись на что-то, вышла из комнаты. Пока ее не было, Виктор, пошатнувшись, схватился за край стола. Когда Галина вернулась, он уже пришел в себя. Галина положила перед ним три старые папки:

– Здесь копии документов об удочерении этих девочек. Надеюсь, тебе это поможет.

Виктор пролистал одну из папок и закрыл ее, задумавшись.

Морозов шел по коридору, когда его едва не сбила с ног Мария тележкой с чистящими средствами.

– Какая же вы скотина! – вне себя от возмущения проговорила она. – Отправить раздетых детей на мороз!..

– Эти детки должны соображать, что делают. И ты, кстати, тоже, – жестко ответил ей Морозов, не терпящий нападок в свой адрес. – У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы вернуть мне бумаги. Если я не получу бумаги – Максим умрет, – Морозов в ярости оттолкнул ее тележку, оставив Марию одну в коридоре, в ужасе прижавшуюся к стене.