— Спасибо за заботу, — шепнула Холли ему в ухо. — Хотя ты портишь мне все дело.
— Хорошо. — Он сел и уставился на Эрика. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил. Вместо этого, жестом попросил всех сесть.
— Прошу прощения, — сказал Эрик. Но мы все проголосовали по этому вопросу.
— Вы все, то есть мужчины, — сказала Холли.
— Есть более веская причина, почему мы не берем с собой женщин.
— Какая?
Блейк улыбнулся. Он чувствовал, что Холли в ярости, и мечтал посмотреть, как она порвет Эрика на клочки. Конечно, парень он был дружелюбный и все такое, но какой-то беспомощный. Даже не пытайтесь намекать Холли подобное, если не хотите принести свой член домой в корзине.
— Хм… Не думаю…
— Мы тебе не племенные кобылы, засранец. Жаль, если кто-то думает иначе.
— Никто этого не говорил.
— Здесь, может, и никто.
— Все решает большинство! — раздался мужской голос.
— Правильно, — сказал Эрик. Он выглядел усталым. — Извините. Серьезно. Я бы и рад взять вас с собой. Но мы проголосовали. Мы должны придерживаться решения.
— Гребаные шовинисты, — сказала Холли, садясь на место.
— Прости, — прошептал Блейк.
— Они еще пожалеют, что не взяли меня.
— Знаю.
Она улыбнулась ему, — Как то нехорошо получилось, да?
— Ничего, переживем.
— Надеюсь.
Он улыбнулся ей в ответ, но тревога снова закралась в душу и начала отплясывать там свой судорожный танец. Чувство стыда захлестнуло его. Холли рвется в Рундберг, а он сидит здесь, напуганный до смерти, и надеется, что вытянут не его имя.
Эрик поднял руки, прося тишины, и шепот в зале стих. Блейку показалось, что парень чем-то встревожен, но он понимал его. Эрик и Моррис отправлялись в Рундберг в любом случае, и от того, чьи три имени он сейчас вытянет, зависели их шансы остаться в живых. Обычно, как минимум, один оказывался подлецом. Город решил, что участвовать должны все мужчины от тринадцати лет и старше, в горшке было более пятидесяти детей, и восемнадцать мужчин, кому уже было за шестьдесят. Не слишком хорошо, если учесть, что выбирать приходилось из пяти сотен имен.
— Вытягиваю первое имя, — объявил Эрик.
Блейк почувствовал, как Холли снова сжала ему руку, и с шумом втянул в себя воздух. Затаив дыхание, он смотрел, как Эрик запускает руку в контейнер и перемешивает содержимое. Мужчина вытащил полоску с именем. Она была сложена пополам. Эрик развернул ее, и Блейк заметил, как тот приподнял бровь, прежде чем прочесть имя.
— Крис Стивенсон.
— Вот дерьмо!
Блейк с облегчением выдохнул, когда Крис стремительно пронесся по церковному проходу. Над скамьями разнеслось несколько смешков, но большая часть присутствующих молчала. Даже такой засранец как Стивенсон, заслуживал сейчас капельку сострадания.
— Дерьмо это все, и ты знаешь это, Эрик! — Крис указал пальцем на мужчину, который поведет экспедицию в Рундберг. — Ты на меня зол, поэтому меня выбрал.
Эрик помахал перед ним полоской бумаги. — Я ничего не подстроил. Я просто вытянул имя.
— Дай, посмотрю. — Крис взлетел на кафедру. Черная кожаная куртка, которую он всегда носил, скрипела при каждом движении. Моррис бросился ему наперерез, но Эрик жестом остановил его.
— Смотри. — Он протянул Крису полоску бумаги.
— Чушь, — сказал Крис, взглянув на нее. — Ты прятал ее в рукаве, или еще где-нибудь. Даже не пытайся убедить меня в обратном, сраный задрот.
Блейк почувствовал, что атмосфера в церкви накалилась. Особенно рядом с кафедрой, что только усилило его страх.
— Чистая случайность, — сказал Эрик.
Крис повернулся к толпе, обводя присутствующих указательным пальцем.
— Да пошли вы на хер! Слышали? Пошли вы все на хер, быдло деревенское. И не думайте, что я делаю это ради вас. Говорите, их там три тысячи? Пошли на хер! Я и на одного ходячего жмура не пошел бы ради кого-то из вас. Не говоря уже о трех тысячах.
Блейк покачал головой. Кроме Морриса никто не хотел отправляться в Рундберг. Для Криса не было причин чувствовать себя особенным. Какой бы страшной не была идея поездки, ее необходимо было совершить, пока в Миллвуде не начался голод.
Моррис положил Крису на плечо свою мясистую руку. Наклонился и что-то шепнул в ухо. В ответ тот лишь стряхнул с себя его пятерню.
— Хорошо. Я буду у себя. До завтра, засранцы. — Крис сошел с кафедры и направился в заднюю часть церкви. Он замер, когда четверо мужчин обступили его. — Какого хрена?
— Стража. Каждый выбранный получает ее. Ты знаешь это.
Читать дальше