Энн Райс - Интервью с вампиром

Наконец мы остановились. Она смотрела на меня снизу вверх, спокойно, с бесконечным терпением. Эта улица… Темная и узкая; старые французские домишки с покатыми крышами чудом уцелели среди испанских особняков. Древние, маленькие лачуги – штукатурка осыпалась со стен, кирпичная кладка заросла мхом. Тот дом я мог найти с закрытыми глазами, я всегда это знал, но всегда старался обойти его стороной, чтобы только не видеть темного перекрестка без фонарей, не видеть низенького окна, где тогда плакала Клодия. Теперь в доме было тихо. Он глубже ушел в землю, плесень доходила почти до окон, наверху пустые рамы слуховых окошек были кое-как забиты тряпьем. Улочку пересекали веревки с бельем. Я подошел к дому, тронул ставни.

«Здесь я впервые тебя увидел, – сказал я. Я хотел объяснить ей все, хотел, чтобы она поняла. Она смотрела на меня холодным и чужим взглядом. – Я услышал твой плач. Ты была там, внутри, рядом с трупом матери. Она умерла несколько дней назад, но ты этого не понимала. Ты цеплялась за нее, что-то лепетала… И плакала так жалобно; бледная, голодная, ты горела в лихорадке, пыталась разбудить ее, обнимала безжизненное тело в поисках убежища от холода и страха. Уже почти рассвело… – Я стиснул виски руками. – Я открыл ставни… залез в комнату. Мое сердце разрывалось от жалости, но кроме жалости… было другое чувство».

Ее губы задрожали, глаза округлились.

«Ты… пил мою кровь?» – прошептала она.

«Да!» – ответил я.

Наступило молчание, невыносимо долгое и мучительное. Неподвижная, будто каменное изваяние, Клодия стояла в тени, и лунный свет отражался в ее огромных глазах. Вдруг налетел порыв ветра, и, словно подхваченная им, она повернулась и бросилась прочь. Она бежала, бежала, бежала… Я стоял как пригвожденный и слушал затихающий вдали стук маленьких каблучков. Жуткий, непреодолимый страх поднялся из глубин моей души, он все нарастал; наконец я опомнился и побежал за ней следом. Я ни на секунду не допускал мысли, что могу потерять ее. Я уговаривал себя: вот сейчас догоню ее и скажу, как люблю ее, как хочу быть всегда с ней рядом, оберегать ее, заботиться о ней. Я бежал по темным улицам и не мог найти ее, чувствовал, что она с каждым мгновением удаляется от меня. Мое голодное сердце бешено колотилось, я резко остановился, и мне показалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Клодия стояла, тяжело дыша, прислонившись к фонарному столбу, и молча смотрела на меня, как на чужого. Я тоже молча обнял ее за талию и взял на руки.

«Ты убил меня! – прошептала она. – Ты отнял мою жизнь!»

«Да. – Я прижимал ее к себе и чувствовал, как бьется ее сердце. – Но нет, я только пытался ее отнять. Твое сердце было не такое, как у всех. Оно не сдавалось, оно билось и билось, и мне пришлось оторваться от тебя, потому что иначе я умер бы сам – так бешено колотился мой пульс. Лестат застал меня врасплох. Как же он веселился: Луи, этот сентиментальный дурак, пьет кровь золотоволосой малышки, кровь невинного младенца! Люди нашли тебя и положили в больницу, но он принес тебя обратно; я тогда думал, что он хочет только помочь мне узнать себя. «Возьми ее жизнь, прикончи ее», – говорил он. И меня снова непреодолимо потянуло к тебе. Я знаю, что сейчас теряю тебя навсегда, читаю приговор в твоих глазах; ты смотришь на меня так холодно, так отчужденно, как на смертного человека. Но все равно скажу: да, я снова попытался убить тебя; ты была мне нужна – твое сильное сердце, твои щеки, твоя кожа, розовая и душистая. Помню твой запах, запах человеческого ребенка, сладкий, с примесью соли и пыли. Я держал тебя в руках, сновавернулся к тебе, снова пил твою кровь. Знал: еще немного, и я сам умру, твое сердце убьет меня, но мне было уже все равно. Тогда Лестат, оттолкнув меня, прокусил себе запястье и дал тебе напиться своей крови. Ты пила, пила, и едва не убила и его: он уже шатался от слабости. Так ты стала вампиром. В ту ночь ты впервые попробовала вкус человеческой крови и с тех пор пьешь ее каждую ночь».

Она слушала меня с каменным лицом. Ее тело казалось мне безжизненным, мягким, как воск, и лишь в глазах светились знакомые огоньки. Теперь она знала все. Я опустил ее на землю.

«Я отобрал у тебя жизнь, – сказал я. – Лестат вернул ее тебе».

«Вот как, – выдохнула она. – Так знай: я ненавижу вас обоих!»

Луи остановился.

– Зачем же вы рассказали ей? – помолчав, спросил юноша.

– Разве я мог не рассказать? – удивленно сказал вампир. – Она должна была все узнать, взвесить все за и против. Она стала вампиром не так, как я. Я напал на нее беззащитную, убил ее, лишил человеческой жизни. Хотя какая разница? Рано или поздно все люди умирают. Она просто яснее увидела то, что знает каждый: смерть неизбежна. Если только не выберешь вот это! – И он развел руками.