Энн Райс - Вампир Лестат

Я старался лежать неподвижно и ни о чем не думать.

Я слышал дыхание сотен, может быть, даже целой тысячи людей наверху. Они запели следующий гимн.

Что там дальше? Литания и благодарственные молитвы? Мысли мои были мрачны как никогда. Именно этой ночью мне крайне необходимо было выбраться отсюда как можно быстрее, и у меня совсем не было времени на воспоминания и мечты. Перед моими глазами вновь возник сюртук из красного бархата, а вместе с ним появилось странное беспокойство и меня пронзила острая боль.

Неожиданно Габриэль открыла глаза. Конечно, в кромешной тьме я не мог этого видеть, но сразу же почувствовал, что она просыпается и тело ее постепенно оживает.

Не успев даже пошевелиться, она в тревоге застыла. Я приложил к ее губам руку.

– Лежи тихо, – шепнул я, чувствуя, что она напряглась от ужаса.

Наверное, Габриэль вспомнились все кошмары прошедшей ночи, и теперь ей казалось, что она обречена вечно лежать в черной могиле рядом с полурассыпавшимся скелетом и никогда не сможет поднять закрывающую яму плиту.

– Мы в храме, – шепнул я. – И мы в безопасности. Пение продолжалось. «Tantum ergo Sacramentum, Veneremur cernui…»

– Нет, там идет богослужение, – в ужасе выдохнула она.

Она старалась лежать тихо, но это оказалось выше ее сил, и мне пришлось крепко схватить ее за руки.

– Мы должны выбраться отсюда! – твердила она. – Лестат, перед алтарем совершается святое причастие! Во имя Господа!

Деревянные обломки гроба скрипели и ударялись о камни, и мне пришлось навалиться на нее и своим телом крепко прижать к дну могилы.

– Ты слышала, что я сказал? Сейчас надо лежать тихо. Нам остается только ждать. У нас нет другого выбора.

Однако ее панический ужас начинал передаваться и мне. Я чувствовал, как под моими коленями с хрустом ломаются старые кости, обонял запах тлена. Казалось, отвратительная вонь разложения проникает сквозь стены могилы, и я знал, что не смогу долго выдержать это вынужденное затворничество.

– Мы не можем… – задыхаясь шептала она, – не можем здесь оставаться. Я должна выйти отсюда! – Она едва не плакала. – Лестат, я не могу!

Она стала ощупывать руками стены и плиту над головой, время от времени вскрикивая от ужаса.

Песнопения наверху смолкли. Сейчас священник поднимется по ступеням алтаря и возьмет в руки дароносицу, а потом обернется к пастве и благословит всех присутствующих. Габриэль, конечно, тоже знала это. Я чувствовал, что она практически утратила способность мыслить здраво и могла лишь биться и извиваться подо мной, едва не сбрасывая меня в сторону.

– Ну хорошо, слушай, – не в силах больше удерживать ее, свистящим шепотом заговорил я. – Сейчас мы выйдем отсюда. Но сделаем это так, как и положено настоящим вампирам. Ты понимаешь меня? В храме около тысячи человек, и мы должны перепугать их до смерти. Я подниму плиту, и мы появимся вместе. Но когда это произойдет, ты должна выглядеть как можно более ужасающе, хорошо бы еще и жутко орать при этом. Тогда, вместо того чтобы наброситься на нас и потащить в тюрьму, они отпрянут и таким образом освободят нам путь к выходу.

Не удостоив меня даже ответом, она продолжала биться, пятками кроша в труху старое дерево.

Я встал и мощным ударом обеих рук вытолкнул наверх мраморную плиту, а следом выскочил сам – именно так, как и собирался: с жутким выражением лица и взметнувшимся над головой, словно крылья, плащом.

В ярком сиянии множества свечей я оказался как раз в том месте, где стоял хор, и постарался издать самый ужасающий крик, на какой только оказался способен.

Сотни людей одновременно вскочили на ноги, и из сотен ртов вырвался единый вопль.

Издав еще один крик, я схватил за руку Габриэль и, перепрыгнув через ограждение престола, бросился вместе с ней прямо в толпу. В то время как я тащил ее за собой по боковому приделу, она дико визжала, подняв над головой руку, согнутую наподобие звериной лапы. Вокруг нас началась страшная паника – все, и мужчины, и женщины, кричали, вопили, пятились, прижимая к себе и стараясь укрыть детей.

Тяжелые двери сразу же распахнулись, и мы оказались на свежем воздухе, под черным, усыпанным звездами, небом. Толкнув Габриэль вперед, я обернулся и издал еще один ужасный вопль. Толпа верующих, увидев мои поднятые вверх и протянутые к ним руки с длинными когтями, словно обезумела и в страхе застыла на месте. Опасаясь, что кто-то все же очнется и бросится следом за нами, я вытащил из карманов полные пригоршни золотых монет и швырнул их на мраморные плиты пола.