Роальд Даль: Джеки, Клод и мистер Фиси

— Деньги поровну на Виски! Поровну на Виски! Пять к двум на Салли! Поровну на Виски! Четыре к одному на Улитку! Шевелитесь! Поторапливайтесь, живее! На которого?

На всех досках Черная Пантера оценивалась двадцать пять к одному. Я протиснулся к ближайшему «буки».

— Три фунта, Черная Пантера, — сказал я, протягивая деньги.

У стоящего на ящике человека было багровое лицо со следами какого-то белого порошка вокруг рта. Он схватил деньги и бросил их в свой мешок.

— Семьдесят пять фунтов к трем, Черная Пантера, — повторил он. — Номер сорок два. — Он подал мне билет, а его помощник записал ставку.

Я отступил, быстро пометил на обратной стороне билета «75 к 3-м» и положил его во внутренний карман куртки.

До тех пор, пока я ставлю наличные помаленьку, все выглядит нормально. Во всяком случае, я и раньше, по совету Клода, ставил на нашего пса по нескольку фунтов каждый раз, когда тот должен был бежать — чтобы не возбудить подозрений в этот важнейший день. Поэтому, проходя вдоль стендов и оставляя у каждого букмекера по три Фунта, я чувствовал себя уверенно. Я не торопился, но и не терял времени даром и после каждой ставки, прежде чем сунуть карточку в карман, помечал на обратной стороне сумму. Всего букмекеров было семнадцать. Я получил семнадцать билетов и выложил пятьдесят один фунт, ни на грош не нарушив соотношения ставок. Остается еще сорок девять фунтов. Я быстро глянул на подножие холма: один из владельцев уже подошел со своей собакой к воротцам, остальные отставали лишь на двадцать—тридцать ярдов — все, кроме Клода. Он и Джеки добрались до середины пути. Видно было, как он не торопясь вышагивает в своем старом, цвета хаки, пальто, а Джеки довольно сильно тянет за поводок вперед; я заметил, как один раз он совсем остановился и притворился, будто поднимает что-то с земли. Тронувшись дальше, он вдобавок ко всему начал прихрамывать и еще более замедлил ход. Я поспешил к противоположному концу цепочки букмекеров, чтобы начать все сначала.

— Три фунта, Черная Пантера.

Букмекер, тот самый, с багровым лицом и чем-то белым вокруг рта, коротко глянул на меня, припоминая прошлую ставку, и одним быстрым, почти артистичным движением лизнул пальцы и стер с доски цифру двадцать пять. От влажных пальцев напротив слов «Черная Пантера» осталось маленькое темное пятно.

— Ладно, у тебя еще одна ставка «семьдесят пять к трем», но на этом точка, — заметил он и громко выкрикнул: — Пятнадцать к одному на Черную Пантеру! Пятнадцать на Пантеру!

По всей цепочке стендов цифры двадцать пять были стерты: теперь Пантера шла пятнадцать к одному. Я быстро сделал остальные ставки, но, обойдя всех букмекеров, понял, что им этого достаточно и больше ставок на пса не предвидится. Они приняли всего по шесть фунтов на брата, но рисковали потерять по сто пятьдесят, а для букмекеров их невысокой категории, работающих на мелких сельских бегах, такая потеря на одном забеге была бы весьма внушительной. Я радовался, что выполнил все задуманное — билетов у меня было достаточно. Я вытащил их из карманов и пересчитал: они напоминали лежащую на ладони тонкую колоду карт, всего тридцать три билета. И сколько же мы должны выиграть? Минутку… чуть больше двух тысяч фунтов. Клод сказал, что победит на тридцать корпусов. Но где же Клод?

Далеко внизу я различил воротца и рядом — пальто цвета хаки и большого черного пса. Остальные собаки уже приготовились к забегу, и владельцы покидали место старта. Вот Клод нагнулся, уговаривая Джеки занять место в четвертых воротцах, затем закрыл дверцу и, повернувшись, бросился в своем длинном, хлопающем на ветру пальто вниз, к толпе у подножия холма. На бегу он то и дело оглядывался через плечо.

Возле старта, помахивая зажатым в поднятой руке платком, встал напарник заводилы. На другом конце трека, неподалеку от меня, парень в синем свитере оседлал перевернутый велосипед на платформе, уловил сигнал, махнул в ответ и принялся крутить руками педали. Далекая белая точка — чучело зайца, на самом деле представляющее собачий футбольный мяч, обтянутый куском кроличьей шкурки, быстро набирая скорость, побежало от воротцев. Задвижки поднялись и собаки вылетели на дорожки. Мчались они все вместе, одной темной массой, словно один пес, а вовсе не шесть, и тут же я заметил, как вперед вырывается Джеки — я узнал его по окрасу. Черных псов в забеге больше не было, это наверняка был он. «Не шевелись и не дрогни! — приказал я себе, — ни мускулом и ни кончиком пальца. Наблюдай за его бегом. Давай, жми, Джексон, парнишка!.. Нет, не кричи — можно сглазить. Через двадцать секунд все кончится, не крути головой, а наблюдай за ним краешком глаза. Смотри, как шпарит этот Джексон! Ну и скорость он задал. Он уже победил! Проиграть теперь просто невозможно…»