Рейчел Хокинс - Связанная заклятьем

Оказывается, мертвой быть, в общем и целом, довольно приятно. Особенно если можно всю вечность отсыпаться. Я поглубже зарылась в одеяло. Рука переместилась на спину, и тут я сообразила, что рядом кто-то тихонько напевает. Знакомый голос. Почему-то заныло в груди. Ну, это вполне ожидаемо. Песни ангелов и должны пробирать до глубины души.

— «Ты была официанткой в коктейль-баре…»

Я нахмурилась. Разве такие песни подобает петь небесному воинству?

И тут до меня дошло.

— Мама! — закричала я, садясь на постели.

Зря я так резко дернулась — голова взорвалась болью.

Ласковые руки снова уложили меня на подушку. Мама склонилась надо мной, встревоженная, заплаканная и до того красивая, что я чуть сама не разревелась.

В крошечной комнатке царил полумрак, слабо пахло каким-то деревом вроде кедра. Из мебели только кровать и стул с плетеной спинкой. В окно лился красно-золотистый свет, — значит, ранний вечер.

— Это все на самом деле? Не сон и не глюки от сотрясения мозга?

Мамина рука легла мне на плечи, теплые губы прижались к виску.

— Я с тобой, солнышко, — шепнула она. — По-настоящему.

И тут я все-таки расплакалась. Громко, до икоты. Давясь всхлипами, я пыталась рассказать о событиях в аббатстве Торн, хотя сама понимала, что в этой невнятице ничего понять невозможно.

Наревевшись, я прислонилась к маме, еле-еле переводя дух. У нее по щекам тоже текли слезы и капали мне на макушку.

— Ну вот, — закончила я. — Такие у меня получились паршивые каникулы. А ты как провела лето? Рассказывай, твоя очередь.

Мама вздохнула и крепче меня обняла.

— Ах, Соф, — тихонько проговорила она. — Не знаю даже, с чего начать.

— Для начала, например, скажи, где мы?

— У Брэнников.

Тут я все вспомнила. Иззи, меч, Элоди превращает меня в марионетку-убийцу…

«Элоди? — спросила я мысленно. — Ты еще здесь?»

Ответа не было. Значит, пока что я распоряжаюсь своей головой единолично. И кстати…

— Что у меня с головой?

— Финли… старшая сестра Иззи… пошла ее искать. Иззи сказала, что ты обрушила на нее магическую атаку. А ведь ты, кажется, говорила, что не можешь больше колдовать?

— Не могу. Я… потом объясню. И чем эта Финли треснула меня по башке? Бейсбольной битой? Поленом? Садовой тачкой?

— Фонариком, — ответила мама, осторожно раздвинув мои волосы и поглаживая здоровенную шишку.

Мы немного помолчали. Обе прекрасно знали, каким будет мой следующий вопрос: почему вдруг мама, которая всю жизнь старалась держаться подальше от всего, что связано с магией, проводит лето в доме охотниц за чудовищами?

Однако что-то мне подсказывало, что ответ будет непростым. И, по всей вероятности, неприятным. И хоть я умираю от любопытства, лучше все-таки поговорить об этом после — желательно, когда моим мозгам не будет грозить опасность вывалиться из черепушки.

— Там, в лесу, было так жарко, — заговорила я.

Погода — самая нейтральная тема, правда?

— Где живут эти Брэнники?

— Штат Теннесси.

— А, ясно… Погоди, Теннесси? — Я села, изумленно уставившись на маму. — Я попала сюда из Англии через итинерис… Это такая штуковина, вроде магического портала… — Мама кивнула, как будто и без меня это знала. — В общем, из аббатства я вышла ночью и здесь оказалась тоже ночью. Не могла я переместиться так далеко!

Мама внимательно смотрела на меня.

— Софи… — От ее интонации у меня похолодело в животе. — Аббатство Торн сгорело почти три недели назад.

— Не может быть! Я была там вчера!

Мама покачала головой, потом протянула руку и приложила ладонь к моей щеке.

— Солнышко, ровно семнадцать дней назад мы получили известия о том, что произошло в аббатстве. Я думала… — Мамин голос дрогнул. — Я думала, тебя убили или взяли в плен. Когда Финли принесла тебя сюда, это было словно чудо.

У меня голова пошла кругом.

Семнадцать дней!

Я помнила, как шагнула в итинерис, как навалилась глухая, душная темнота, но ощущение длилось не больше одной-двух секунд, а потом я сразу оказалась в лесу. Как за это краткое мгновение, всего пару ударов сердца, могло пройти семнадцать дней?!

Вдруг меня осенила новая мысль.

— Если аббатство так давно сгорело, вы, наверное, знаете что-нибудь про папу? И Кэла, и сестер Каснофф?

— Они все исчезли, — произнес чей-то голос.

Я быстро обернулась, морщась от резкого движения. В дверях, прислонившись к косяку, стояла женщина в джинсах и простой черной футболке. Над кружкой в ее руках поднимался пар. Длинные рыжие волосы, чуть темнее, чем у Иззи, были заплетены в косу.