Галина Манукян - Принцип Троицы

Преодолев очередной холм, пес замедлил шаг: лесные запахи смешивались и путали след. Дружок внимательно водил большим мокрым носом по-над тропой, разгадывая собачью головоломку. Какая-то ветка ударила Виктора по плечу. Он отвел ее рукой и только сейчас обратил внимание на желтые цветы рододендрона, усыпавшие роскошный куст, растущий прямо на его пути. В пальцы упал маленький золотистый цветок. Виктор поднес его к глазам. Знакомый аромат коснулся носа. «Вот тебе и сон!» — вспомнил физик странное видение. Он аккуратно положил цветок в рюкзак и догнал старика. Огибая необъятные стволы буков и огромные камни, следопыты взобрались на почти ровную площадку.

Пес помчался вдоль устремляющейся ввысь скалистой стены. Из-под черных лап взметалась желтая пыль и камешки, тут же осыпающиеся бисером в подпирающую дорожку пропасть. Дружок скрылся за высоким каменным выступом.

Послышался призывный лай. Виктор и Палыч поспешили туда и оказались в странном месте, чем-то похожем на выбитую в скалах комнату. В дальнем углу виднелось закопченное пятно. Луч солнца падал из расщелины прямо на обугленные поленья, посеребренные пеплом. Дружок подскочил к пепелищу и, обнюхав камни вокруг него, заволновался, заметался и вдруг, остановившись на краю обрыва, отчаянно завыл. У Миллера оборвалось сердце. Он подбежал ко псу, скорбно рыдающему над бездной, и заглянул вниз. Там не видно было ничего, кроме зеленой гущи сплетающихся друг с другом кустов и деревьев. Палыч положил руку ему на плечо, не зная, что сказать. Обоим хотелось только одного: чтобы пугающий до холодного пота вой собаки ничего не значил.

Виктор пробирался сквозь колючие ветки под скалами, как медведь по бурелому. Ежевика гибкими щупальцами задерживала его, цепляясь за рюкзак и рубаху, царапая кожу. «Тут не только люди недружелюбны», — думал Миллер, с отвращением обрывая крупные листья какого-то куста. Ему не хватало привычной для горожанина дозы выхлопных газов. Физику все вокруг казалось нереальным своей первобытной натуральностью: скалы, мощные деревья, самшит, растущий не маленькими стрижеными кустиками на газоне, а вымахавший куда выше человеческого роста…

Тростью и руками раздвигая заросли, мрачный Миллер внимательно всматривался в землю под ногами. Поведение пса заставляло думать о худшем. Если Дина не сорвалась, значит, что-то совершенно невообразимое висело в воздухе над пропастью и стало причиной настоящей собачьей истерики. А если сорвалась?…

Мысль о том, что он может вот-вот наткнуться на ее мертвое тело, просто не могла быть правдой. «Моя — не моя, только б живая, только б живая была», — как заклинание повторял про себя физик.

Вдалеке слышался треск сухостоя и глухое ворчание — то с другой стороны ломал ветки Егор Палыч. Справа и слева прочесывали участок под пропастью подоспевшие на помощь Денис и Сергей. Не прошло и получаса, как все четверо встретились на маленьком пятачке под той самой скальной комнатой, глядя друг другу в невеселые лица.

— Ничего, — сказал Виктор.

— Ничего в этом случае тоже хорошо, — ответил Русланов.

— Да уж, — согласился Палыч, побивая самшитовой палкой по прошлогодней листве.

Миллер задрал голову, высчитывая траекторию падения. Нет, никуда больше со скалистого выступа над ними человек упасть не мог.

Пятна неба над головой проглядывали сквозь кроны деревьев. Денис присел на корточки под тенистый куст фундука. Послышалась разудалая кавказская мелодия. Соболев выудил из кармана джинсов телефон и приложил к уху:

— Я слушаю. Да. Да. Немного позже. Обязательно встретимся, — кивал он незримому собеседнику.

Отводя еще светящийся неоновым светом экрана мобильный телефон, он пояснил товарищам:

— Дилер наш из Майкопа. Встретиться хочет, — и махнул рукой, — у нас, как всегда, планы, бонусы и прочая ерунда…

Русланов вдруг воскликнул:

— Постой-ка!

— Ты чего? — не понял Денис.

Следователь поманил остальных:

— Смотрите!

— Куда?

— Денис! Включи опять экран! Ну?! Ага, и поверни его. Вот-вот. Так. Теперь смотрите сюда, на камень!

Под искусственным, почти флуоресцентном светом экрана мобильного на большом сером камне вырисовался рисунок, непонятно чем нанесенный: пылью или песком. Мужчины наклонились над находкой.

— Да это пепел! — сообразил Виктор. — Осторожно, не сдуйте!

— Опять портрет, — заметил Русланов. — Я уже почерк твоей сестры, Денис, узнаю, как этот, как его — искусствовед!