Бенджамин Перси - Красная луна

Лицо у него бледное и потное. Он весь едва заметно дергается, тело незнакомца будто вибрирует. На лоб из зачесанной набок челки выбилось несколько непослушных седых прядей. Может, его укачало? Плохо переносит турбулентность? Мужчина ковыляет по проходу и захлопывает за собой дверцу туалета.

Патрик чертыхается сквозь зубы. Теперь придется ждать, да еще вдобавок этот тип все там заблюет, запачкает зеркало и дверную ручку. Проходит три минуты. За это время Гэмбл трижды оборачивается и проверяет, не освободилась ли уборная. Хоть бы дверь уже поскорее открылась. Но каждый раз Патрик замечает все новых людей, становящихся в очередь. Все они с насупившимися лицами ждут в проходе, сложив руки на груди. Видимо, и ему тоже надо туда встать.

Патрик отстегивает ремень и открывает рот, чтобы обратиться к соседке. Но тут из хвостовой части самолета внезапно доносится громкое рычание. Какой странный звук, абсолютно не похожий ни на гул двигателей, ни на голоса пассажиров. Уж не случилось ли чего-нибудь с самолетом? Патрик вспоминает, как в новостях рассказывали про проблемы в авиации: во многих авиакомпаниях пренебрегают регулярными техосмотрами, а некоторым машинам вообще не следует подниматься в воздух. Может быть, из-за турбулентности разболтались крепления, на которых держится хвост?

Снова рычание — протяжный горловой звук, явно не механический шум, больше похоже на какое-то животное. Разговоры в салоне смолкли, слышен лишь скрип кресел — обеспокоенные пассажиры оборачиваются.

Дверь уборной распахивается.

Сначала погибает лысый мужчина в футболке худи с эмблемой в виде футбольного кубка: именно он стоял первым в очереди. Дверь отбрасывает его назад. Падать некуда — места слишком мало, и он упирается спиной в стенку. А из туалета вырывается нечто, неясный серый призрак. Мелькают когти, покрытое шерстью тело с вздувшимися мышцами. Крик лысого мужчины смолкает, когда тварь выбрасывает вперед руку. Или лапу? На горле несчастного словно бы распахивается второй раззявленный рот, он пытается зажать рану руками, каким-то образом остановить кровь. Но кровь брызжет между пальцами. Тишина сменяется воплями, звук нарастает и падает, как вой сирены.

Тварь устремляется вперед по проходу.

Патрику невольно вспоминается опоссум, которого как-то поймал отец. Они живут на маленькой ферме неподалеку от Сан-Франциско, рядом с Догтауном. Пол-акра грядок, засаженных морковкой и помидорами, кусты малины, три козы, пчелиные ульи и курятник. Однажды ночью суматошно закудахтали куры, и отец бросился во двор, освещая дорогу фонариком, но нашел лишь кучу перьев, осколки скорлупы и полумертвую наседку с оторванным крылом и перекушенным горлом. Они поставили капкан (клетку с дверью на пружине) и положили приманку (вареные яйца и переспелые бананы). Следующей же ночью опоссум попался. Зверь метался в клетке, шипел, бросался на прутья и грыз их острыми, как иглы, зубами. Учитель естествознания как-то сказал им, что животные чувствуют иначе, чем люди. Но в тот момент Патрик понял: учитель ошибается. Опоссум чувствовал в точности как человек. Он испытывал гнев и ненависть и хотел убить их за то, что с ним сотворили. Патрик знал: опасности нет, клетка выдержит, а отец сейчас принесет ружье и пристрелит хищника. Но все равно старался держаться от капкана подальше и вздрагивал всякий раз, когда животное бросалось на прутья.

Конечно, Гэмбл знает, что это за тварь. Это волк-оборотень, или ликан. Сотни раз он слышал о ликанах, читал про них в книгах, газетах и учебниках, видел их в кино и по телевизору. Но ни разу не встречал оборотней в реальной жизни. Ведь трансформация строго запрещена.

Ликан перемещается так стремительно, что движения его почти неразличимы. Вроде бы похож на человека, только весь покрыт серой шерстью, точь-в-точь как тот опоссум. Мелькают клыки. Из распоротого кресла вываливается клок пористого пластика, похожего на белый жир. Кровь живописно брызжет на иллюминаторы, капает с потолка. Тварь передвигается то на двух, то на четырех конечностях. Спина чуть согнута. Вместо лица — тупорылая морда. Изогнутые острые зубы напоминают костлявые пальцы: не оскал, а кулак скелета. Ручищи жадно тянутся вперед, длинные когти рассекают воздух. Вот лицо молодой пассажирки рвется на части, словно маска. Вот из чьего-то живота вылезают кишки. Вот чье-то горло расцветает жутким кровавым поцелуем. Вот маленький мальчик взлетает в воздух и ударяется о стену.