Игорь Середенко - Биосфера (финальная причинность)

— Поехали! — сказал Мартин.

— Что это ты принес? — спросил Эрик.

— Это амулет, — коротко ответил Мартин.

В руках он держал миниатюрную маску, по-видимому, сделанную из дерева.

— Вот, друзья, — он передал по рукам друзей маску.

— Ты, что обменял ее? — спросил Роберт.

— Я дал ему доллары, — ответил Мартин, — ведь здесь, как и по всему миру, ходит валюта.

— Может быть, — ответил Роберт, оглядываясь назад в направлении все еще стоящего неподвижно бушмена.

— Слушай-ка, Осман, — начал Джери, — что ты можешь сказать относительно этого брелка или как его там?

— Амулет, — подсказал Эрик.

— Да, именно так, этого амулета, — сказал Джери, глядя на Османа, бросившего несколько взглядов на маску.

— Это добрый дух. Маска сделана из кокоса.

— Да, в самом деле, друзья, Осман прав, — ответил Мартин, внимательно вертя в руках маску.

— Вы обратите внимание на его одежду, — сказал Эрик, — точнее, на ее отсутствие.

— А им здесь она вовсе не нужна, я имею в виду местных жителей, — ответил Джери. — В одежде им будет неловко и неудобно. Это дети природы.

— Да, да, — соглашаясь, сказал Эрик. — Какими они родились, такими они и живут.

— Это очень бедная страна, — задумчиво, сказал Роберт. — Вся Африка является лишь сырьем для крупных развитых стран. В том числе и люди, проживающие в ней, тоже сырье.

— Не знаю, — сказал серьезно Мартин. — Я хоть и принадлежу к самой свободной стране под названием Америка, но не считаю себя свободным.

— Это ты имеешь в виду свою работу, — сказал Роберт, — но, ведь, ты можешь себе позволить путешествовать по миру. А эти люди обречены находиться лишь на земле, где родились.

— Это верно, — ответил Мартин. — Но я не виноват в этом. Напротив, посетив Африку, и оставив здесь несколько сот баксов, я плачу их коренному населению, тем самым, увеличиваю их доходы.

— Тем ни менее, все эти люди, равно как и многие другие в мире, несвободные, — сказал Роберт, — потому что все они принадлежат стране, из которой нет выхода.

— И, что это за страна такая по твоему? — спросил Эрик.

— Имя этой стране: «бедность».

Пока желтый джип с иностранцами удалялся, превращаясь в точку, на горизонте, бушмен решил разжать кулак, в котором находился товар обмена, оставленный ему чужестранцем белой кожи. Ему не показался мужчина чудаковатым, так как он уже привык к подобным выходкам белых людей на джипах. Он привык к тому, что они при виде его останавливаются, вылезают из своего рычащего монстра (автомобиля), подходят к нему и, улыбаясь, молча, а иногда, говоря на непонятном языке, берут у него какой-то понравившийся предмет. Взамен они дают ему их предмет. Этот обмен, наверное, по их мнению, они называют ритуал обмена. Бушмен не был против такого ритуала, тем более, что иностранец приветливо улыбался, ведь, он уже оплатил ему его товар своей доброй улыбкой. Этого бушмену было вполне достаточно. Он разжал кулак. В ладони находилась какая-то смятая зеленая бумажка. Он повертел ее несколько раз, в удивлении причудам этих забавных белых людей вздернул плечи и выбросил доллары на желтый песок, усыпанный на дороге. Эта бумажка не имела для него никакой ценности, а точнее, он просто не знал, как её можно использовать. Бушмен развернулся от дороги и легким бегом продолжил свой путь, скользя по песчаной насыпи.

Джип остановился у дерева, возвышающегося над небольшим оврагом, в котором мирно текла извилистая речка. Все пятеро вышли из машины.

— Стало быть, здесь, — сказал вдохновленный Эрик.

— А все-таки, мне здесь нравится, — изрек Мартин, выпрыгивая из автомобиля. — Чистый воздух, не то, что в Нью-Йорке.

— А я уже предвкушаю победу, — сказал Джери.

Молодые люди подошли к одинокому дереву, стоящему на небольшом холме напротив оврага и стали пристально всматриваться в открытые просторы природы. По небольшому оврагу извилисто и бурно пробегала пенящаяся речка, охватывая и подмывая песчаные желтые берега. Она, словно серая змея, извиваясь, уходила вдаль, теряясь за голубым горизонтом. Все также одинокий спутник ветра черный орел спокойно и величаво парил высоко над поверхностью, глядя на темные точки, на золотистой поверхности. Он, словно, предвидел предстоящее событие, игру жизни и смерти, развлечение и созерцание, случайность и закономерность.

Пока четверо друзей любовались просторами здешней природы, экскурсовод и проводник Осман, негритянского происхождения, вынимал из джипа охотничьи ружья и боеприпасы. Он спокойно и аккуратно, словно всю жизнь занимался этим, складывал оружие на песке, раскладывая и группируя его на четыре части. Возле каждой винтовки он клал пачку патронов, приобретенных туристами отдельно от оружия; он сложил канат и несколько длинных палок, служивших ему для перетаскивания, погрузки в машину подстреленной дичи.