Игорь Середенко - Слёзы вопреки ярости

Лион (Франция), 27 сентября 2004, 14:30.

Лейтенант Эдрин сидел в своей машине, и нервно сжимал свежую газета. «Слёзы сатаны» — так была озаглавлена одна из статей. Это была загадка. Почему на очередной жертве маньяка были обнаружены слёзы? Неужели этот монстр оплакивал жертву или, может быть, он испытывал жалость к ней. Ясно одно — это был больной человек. И тут Бэк вспомнил о профессоре психологии, статью которого он недавно держал в руках и даже вырезал для своей коллекции. Профессора звали Эрнст Баленсуа. «Да, мне надо срочно повидать его. Возможно, он прольёт свет на все эти убийства», — сказав про себя эти слова, он завёл двигатель машины.

У профессора был двух этажный дом, в котором он жил и работал. После короткого разговора у двери, через микрофон, лейтенанта впустили. Профессор встретил лейтенанта в прихожей и пригласил подняться в кабинет на второй этаж.

— Я уже давно жду вас, лейтенант Эдрин. Я правильно назвал вас? — лейтенант, молча, кивнул. — Я читал сегодняшние газеты, где писали о вас и о сериях этих чудовищных преступлений, — сказал учтиво профессор.

— О вас я тоже читал из газеты. Я прочёл вашу статью, напечатанную 18 сентября в газете «Старый город». Признаюсь, меня заинтересовали те выводы и доводы, которые вы смело изложили в ней.

— Не хотите ли выпить коктейль, — профессор налил два стакана из графина.

— Спасибо, не откажусь. Я хотел бы поговорить с вами о ваших результатах…

— Все мои результаты — это логически обоснованные и математически рассчитанные выводы.

— Но, профессор, как можно рассчитывать и делать выводы, если преступление ещё не было осуществлено, если, конечно, вам не было известно о нём заранее.

— Я вас понимаю. В природе есть множество непонятных вещей. Те или иные одного рода события повторяются через определённый интервал времени. Процессы развития идут по спирали или по кругу.

— Я вас не совсем понимаю, профессор. Что значит одного рода? — спросил Эдрин.

— Хорошо. Я поясню это на простом и понятном примере. Видите на полу небольшую выемку, это старая прогнившая доска.

— Так, ну и что?

— А теперь представьте, что вы держите перед собой апельсин и закрытыми глазами бросаете его в направлении этой выемки. Что произойдёт? Апельсин может упасть в неё, а может оказаться рядом. Я беру сто таких апельсинов и закрытыми глазами бросаю их, один за другим, в выбранном направлении. В результате мы имеем, что 89 апельсинов раскатились по полу, а 11 попали в интересующую нас область. Разделив 11 на 100, я получу результат равный 0,11. То есть вероятность попадания последующего апельсина в выемку равна 0,11. Если бы все 100 апельсинов попали бы в выемку, то вероятность попадания равнялась бы 1 или 100 %. В нашем случаи — это 11 %.

— Хорошо профессор, я кажется, понял. Однако нельзя ли пояснить это на другом примере. Например, об этих серийных убийствах.

— Можно и об этом. В моих исследованиях я использовал данные, взятые с уже совершённых преступлений, которые были совершены психически нездоровыми людьми, то есть маньяками. Область происходящих убийств тоже была ограничена — это территория Европы. Опуская теоретические или математические подсчёты, я пришел к заключению, что возможный маньяк должен появиться на территории Франции. А вероятность его появления, как вы уже знаете, это писалось в газете, равна 0,666. То есть вероятность появления нового маньяка равна 66,6 %.

— Поразительно. Но, ведь три шестёрки — это число дьявола!

— О, да. К сожалению, это уже факт. Теперь вы понимаете, почему я не мог более скрывать результат своих исследований, — сказал профессор.

— Математика — вещь полезная, однако я хотел бы знать более весомые факты об этом серийном убийце.

— Да, математика это точная наука, и она не совершала преступления и ничего не знает о них, а лишь оперирует голыми числами. Однако у меня для вас кое-что есть. Это последние мои исследования, которые я сделал, используя уже совершённые этим маньяком убийства. Сейчас я их принесу.

Он взял стакан со стола и повернулся к сейфу, расположенному в стене. Пригубив немного, он положил стакан на стол. Слегка покачнувшись, он отвернулся от сейфа и сделал несколько шагов в направлении лейтенанта, словно молчаливо обращаясь за помощью. Раскрыв рот и протянув вперёд правую руку, он как будто хотел что-то сказать лейтенанту. Его, уже мёртвое тело рухнуло на пол. В глазах был виден чудовищный испуг, выражение лица приняло зловещую маску ужаса, будто он только что увидел дьявола.