Игорь Середенко: Слёзы вопреки ярости

В помещении ветхого строения, состоящего из одной комнаты, было довольно темно. Я нащупал коробок спичек у себя в кармане и зажег одну спичку. То, что я там увидел, заставило бы побелеть многих, сокрушить силу духа самых сильных людей. Это было самим кошмаром. Не смотря на то, что страх переполнил мое сердце, все же мне удалось контролировать его. Я обнаружил останки окровавленного человеческого тела, конечности которого были съедены до локтей и колен, кожа во многих местах отсутствовала, наружу торчали сломанные кости, глаза отсутствовали, а на лице было выражение безумного ужаса, как будто он перед смертью увидел самого дьявола. Кругом всё было заляпано кровью. Казалось, что жертва была всё ещё жива во время пиршества, возможно, даже, сопротивлялась. От этого кошмара глаза наливались кровью, сознание затуманилось, а мысли путались. Однако я нашёл в себе силы — противостоять увиденному. В этот момент спичка погасла, и я очутился во мраке, во мраке страха, вечного холода неминуемой смерти.

Не помня как, но я добрался до замка. Это было огромное старинное здание, казалось ему более тысячи лет. Внутри просторного зала было много людей. Почти все они были одеты в костюмах старинных воинов разных стран и эпох. Мой, не совсем законно приобретённый костюм средневекового ниндзя, не отличался от костюмов приглашенных людей. Однако были костюмы и отличные от маскарадных. Эти люди — одетые в обычные деловые костюмы, по-видимому, работали прислугой и охраной. В большом зале было довольно шумно: одни веселились, слушая музыку, другие танцевали, третьи сидели за небольшими столиками. В самой дальней стороне зала на возвышении находился трон, на котором восседало непонятное на первый взгляд существо. При приближении к нему его образ становился мне всё яснее. Это был человек, но его костюм был довольно странным. Он не был похож на царя или полководца, он не был похож даже на какого-то древнего героя. Странным он был потому, что у него было две головы вместо одной, четыре руки и столько же ног. Скорей всего, это были два близнеца слепленные в единую плоть. Должен заметить, что это не самое необычное в нём. Правая голова, почему-то была в печали и плакала, а левая была изуродована и свирепо глядела на веселящихся людей.

У меня оставалась невыполненная задача — передать шифрованную монету агенту, которого, я почему-то вскоре узнал. Он сидел за одним из столиков. Передать ему маленькую монету было нетрудным заданием. Однако это надо было сделать незаметно, ведь повсюду были глаза и уши тайных шпионов. Вариантов передачи было несколько. Можно было подойти к игральному аппарату, что стоял у стены и под видом игры, опуская монету в игральный аппарат передать ее агенту. А можно было передать её в комнате, где меньше людей, например в уборной. Однако самым подходящим и эффектным вариантом передачи стал самый простой и безопасный способ. Дождавшись момента, когда мы оба оказались в толпе, я подошёл к нему и лёгким, молниеносным движением руки, вставил монету в его руку, так быстро, что он понял это лишь тогда, когда я скрылся из виду, перемешавшись с другими людьми в общей массе танцев и шума. Миссия была выполнена.

Жак проснулся.

Тулуза (Франция), 21 сентября 2004, 10:30.

Вернувшись с тренировки, Жак отправился в душ. Его младшая сестричка Кетрин накрывала на стол.

— Жак! Ты скоро? У меня завтрак уже готов! — сказала она детским голоском.

— Да, Кетрин, уже выхожу!

— Ты не ударился на утренней тренировке?

— Нет, всё в порядке.

Переодевшись, Жак подошёл к столу, где ждала его сестра.

— Милая Кетрин, я смотрю, что ты время зря не теряла. Тебе не тяжело со мной?

— Нет, у тебя чудный характер. Но мне очень грустно, я не могу забыть… — она опустила глаза, придаваясь печальным воспоминаниям.

— Ну, ну, сестричка, не унывай. Маму не вернёшь, но она всегда будет с нами. Я вчера отнёс свежих цветы на её могилу. Не хочу, чтобы она находилась без цветов. Послезавтра опять отнесу. На её могиле всегда будут цветы.

— Ты на неё очень похож. Те же черты лица, та же улыбка, и такой же звонкий смех. Хотя прошёл год, с её смерти, я все ещё не могу забыть, как мы с ней вместе готовили, ходили за покупками, смеялись в цирке над весёлыми клоунами, как… — она снова опустила голову, слёзы заполнили её глаза.

— Мы справимся, не плачь, пожалуйста. Верь мне, мы выдержим. Кетрин, я сегодня утром, купил два билета в театр. Мама любила ходить в этот театр. Давай пойдём. Представление будет завтра вечером в семь. Я выбрал самые лучшие места для нас. Что скажешь?