Дин Картер - Рука дьявола

Довольно скоро я приблизился к берегу и выключил двигатель. К несчастью, я слишком поздно заметил острый камень, торчащий из воды. Лодка развила высокую скорость и по инерции продолжала свой путь. Избежать столкновения было нельзя. Я схватил рюкзак и прыгнул в холодную, темную воду.

Мне повезло — каким-то чудом я ни обо что не ударился, хотя вокруг было полно камней. Вода оказалась гораздо холоднее, чем я ожидал, но, слава богу, она доходила только до пояса. Рюкзак на мгновение окунулся в воду, затем я поднял его над головой, чтобы не намочить снова. Тем временем лодка врезалась в камень и разлетелась в щепки. Я и представить себе не мог, что последствия столкновения будут столь разрушительными — теперь ясно, в каком состоянии было судно. Я громко выругался, проклиная хозяина гавани за то, что он всучил мне такую посудину.

Я выбрался на крошечный пляж и немного постоял там, ругаясь и глядя на озеро, пока с меня стекала вода. Обломки лодки прибило к берегу. Меня вдруг охватила паника — а если я один на этом острове? Нет, не может быть. У мистера Матера несомненно есть лодка, и, надеюсь, он войдет в мое положение. Еще я вспомнил, что взял с собой мобильный. Он наверняка вымок, но, может, еще работает. Я закинул сумку за плечо, решив, что высушу ее в доме Матера, и, замерзший и жалкий, стал подниматься на холм. Было темно, шел дождь. Я успокаивал себя тем, что не зря прошел через все это. Вскоре среди деревьев замаячил огонек.

В эту минуту зазвонил мой телефон. Он издавал странные булькающие звуки, и к тому времени, как я извлек его из рюкзака, уже затих. Экран потемнел. То ли батарейка села, то ли вода повредила микросхему — в любом случае теперь я отрезан от цивилизации.

Под хлюпанье в ботинках я устало тащился вверх по склону — благо, между деревьями была протоптана дорожка. Я размышлял о тех обломках, что теперь качались на волнах вдоль гряды камней, и о том, что скажу хозяину гавани по возвращении в Трист. Было бы не плохо вообще не показываться на глаза старику. Это подло, но так я сэкономил бы кучу денег. Адреса моего он не знал, а по одному только имени человека найти довольно трудно.

Выбравшись из подлеска, я очутился прямо перед домом. Выглядел он не совсем так, как я себе представлял. Не знаю, что я ожидал увидеть, может, старый деревенский коттедж, увитый плющом и розами. Передо мной же стояло бунгало из серого кирпича, явно построенное второпях. С одной стороны крыша была ниже, чем с другой, и ее остов будто слегка искривился. Невзирая на оригинальную архитектуру, у домика вовсе отсутствовало очарование, не было изюминки. Я подивился тому, как вообще одинокий человек может жить в таком неудобном доме, да еще и рискуя быть отрезанным от цивилизации по прихоти природы.

Я ступил на крыльцо, радуясь, что на меня больше не льется вода. Дверь была небольшая — как раз для одного человека. Вспомнив письмо Матера, я подумал, что это наверняка очередной чудак, экстравагантный отшельник, которому надоело одиночество, и он готов разговаривать с любым, кто его выслушает. На секунду я отчаялся, однако потом, принимая в расчет мое положение, решил, что стоит попробовать. Даже если Матер окажется сумасшедшим, я готов слушать его бессвязный бред, только бы очутиться в теплой и сухой комнате.

Вдруг у меня защипало палец на руке. Наверно, оцарапал о камень. Кожа покраснела, местами даже побагровела, из небольшого пореза сочилась кровь. Приложив палец к губам, я совершенно четко услышал чей-то вздох, и женский голос произнес: «Он здесь!»

Я замер, вслушиваясь в тишину, но больше голосов не было. Решив, что это телевизор или радио, я постучал. С крыши над крыльцом стекала вода.

Наконец дверь отворилась. Матер также не оправдал моих ожиданий — я рисовал в своем воображении утонченного, образованного человека, а передо мной стоял низенький лысеющий толстячок в поношенной одежде и погнутых очках в роговой оправе. По его виду можно было сказать, что с внешним миром он не в ладах, либо в его доме просто нет зеркал. Именно так я представлял себе недалеких людей, однако манеры Матера вскоре развеяли этот мой предрассудок.

— Мистер Ривз? — Он неуверенно улыбнулся.

— Да. А вы, должно быть, мистер Матер, — ответил я. С моих волос капала вода.

— Он самый, он самый! — Матер преобразился. — Прошу вас, проходите!

Толстяк провел меня в дом, быстро закрыв дверь, чтобы не запустить внутрь дождь и стужу.