Шарлин Харрис - Много шума из-за одного покойника

Опухоли на теле понемногу спали, поменяв множество оттенков — от сине-черных к желтушно-зеленым. Тогда мы и вернулись к теме Йорков.

— Почему ты решил установить наблюдение? — спросила я Клода.

Мне было очень хорошо. Я только что приняла болеутоляющее, недавно меня помыли и сменили простыни на свежайшие. Я впервые смогла самостоятельно расчесаться, спокойно лежала в постели, положив руки вдоль тела, чувствовала легкую сонливость и расслабленность. Вся неделя прошла просто прекрасно, несмотря ни на что.

— Я несколько раз перепроверил показания каждого свидетеля, затем составил точный хронометраж и список алиби. Ни дать ни взять специальный корреспондент, — пояснил Фридрих.

Он сидел в кресле, которое перетащил в спальню из гостиной, удобно вытянув перед собой ноги и скрестив пальцы на животе.

— Маркус очень долго был главным подозреваемым, — продолжал Клод. — Но он не мог уйти с работы незамеченным. Слишком много свидетелей. Дидра — то же самое. Она отлучилась из своей конторы всего на полчаса, а когда тело вывозили в парк, уходила на свидание. Как только ты назвала мне точное время, когда это происходило, я сразу ее исключил. — Тут он посмотрел на меня с мягким упреком. — Мэри Хофстеттлер слишком старая и немощная. Оставались Норвел и Том О'Хаген. Но в момент убийства Пардона Том был на работе, а Дженни помогала украшать зал в загородном клубе к весеннему балу. Там полно свидетелей. Она никак не могла совершить убийство. Тебя я тоже освободил от подозрений — по крайней мере, через несколько дней.

— Почему? — Снотворное уже начало действовать, и я лишь отчасти заинтересовалась причиной.

— Наверное, потому, что единственным побудительным мотивом для тебя было бы разглашение тайны того происшествия в Мемфисе. Но я проморгал ее, а ты даже не попыталась со мной расправиться.

— Значит, оставался только Норвел, — лениво подытожила я.

— При условии, что Йорки не приехали домой раньше.

— Я бы склонилась в сторону Норвела.

— Я долго колебался. С одной стороны, для Норвела такая выходка слишком нахальна. С другой — этот пьяный тип именно так себя и ведет: мечется от одного убежища к другому. Тащит труп Пардона то туда, то обратно… По ходу дела мы заглянули во все квартиры в нашем здании.

Я предпочла воздержаться от вопросов.

— Нигде не осталось никаких следов. У Пардона рот был разбит в кровь. Волос преступника на трупе не обнаружили, лишь несколько хлопчатобумажных ниток, пестротканых — темно-красных, оранжевых и синих.

— Шторы Элвы, — пробормотала я.

— Я ничего не знал про них, — буркнул Клод. — Но ни в одной квартире не увидел подходящей по цвету ткани.

Я вспомнила, как он расхаживал по моему дому в свое первое посещение — явно высматривал что-то особенное.

— Мы обшарили парковочные стоянки у дома, пытаясь найти место, подходящее для сокрытия трупа. Увы, безуспешно! В тот день я заметил, как ты там что-то искала, и заинтересовался твоими замыслами.

— Откуда ты увидел меня?

— Из квартиры Пардона. Я дежурил в ней днями и каждую ночь, наблюдал, как люди ходят туда-сюда по своим сиюминутным делам, и пытался уразуметь, где же кроется разгадка.

Меня все больше одолевала дремота.

— Когда был обнаружен труп Пардона, мы обыскали все мусорные ящики.

Я украдкой улыбнулась.

— Мы заглянули в квартиры ко всем жильцам дома и пару дней следили за перемещениями каждого из них, а потом — только за Норвелом и Йорками.

— За Норвелом не очень тщательно.

— Черт побери, Лили, если он выходит на прогулку, откуда нам знать, что он засунул себе в карман лыжную маску?! А ручку от метлы он, вероятно, прислонил к забору заранее, еще днем. Лично я не видел, чтобы он с ней расхаживал.

— Вот почему ты прибежал тогда так скоро. Ты, значит, не спал… А рубашку нарочно снял?

— Ага, — смущенно признался Клод. — Я подумал, так будет больше похоже на то, что меня разбудил твой крик.

— В общем, ты стал следить за Норвелом и Йорками…

— Я тоже насторожился, когда Дидра обмолвилась о прицепе. Но она могла что-нибудь перепутать, потому как выезжает со стоянки каждый божий день. Тем не менее она настаивала, а я не мог дальше наседать на нее. Ведь она не понимала, к чему я веду. Я обдумывал разные возможности и все больше склонялся к мысли о преждевременном приезде Йорков. Я связался с судом округа Крик — время окончания процесса над Харли Доном Мюрреллом вполне позволяло Йоркам приехать домой еще днем. Я на всякий случай позвонил их дочери — так, будто между прочим, — и она сказала, что они в тот день уехали в час дня, сразу после обеда. Дескать, были слишком удручены, чтобы остаться погостить. Элва и Т. Л. заявили мне тогда, что заезжали на блошиный рынок в Хиллсайде, чтобы немного размять ноги, но если они солгали, то добрались до дома прежде трех часов.