Йорг Кастнер - Число зверя

– И над чем ты потеешь? Над книгой о катакомбах?

– Нет, рукопись пока лежит у твоих бабушки с дедушкой. Над ней я работаю только по выходным. Это не срочная работа, да и денег приносит не много.

Катерина нагнулась и схватила кожаную сумку.

– А что приносит больше денег?

– Я редактирую перевод исторического детектива, который купило одно издательство в Германии. Кстати, сроки поджимают.

– О чем эта книга?

– Об Амстердаме семнадцатого века, об убийствах в окружении Рембрандта.

– Весьма увлекательно, – заметила Катерина, с трудом подавив зевок, и чмокнула мать в щеку. – До вечера, мама. Веди себя хорошо. Будь осторожна!

Антония тоже поцеловала ее.

– Ты тоже. И поосторожнее с мальчиками!

Катерина рассмеялась, сдернула джинсовую куртку с крючка у двери и вышла из квартиры. На скрипучей деревянной лестнице раздались ее шаги.

Только теперь Антония услышала радио; там как раз начинались восьмичасовые новости. Дикторша, с характерным для представительниц ее профессии чересчур сексуальным голосом, сообщила о запланированном саммите стран Большой восьмерки, о новейших научных исследованиях всемирной климатической катастрофы и о масштабном теракте в Багдаде, после чего перешла к сообщению, заставившему Антонию прислушаться.

– Рим. Как нам только что стало известно, на Яникуле совершено загадочное преступление. Сегодня рано утром был найден труп иезуита, по имеющимся сведениям, занимавшего высокую должность в Ватикане. Как только нам станут известны подробности этого дела, мы сообщим их вам в нашей дальнейшей программе.

Иезуита, по имеющимся сведениям, занимавшего высокую должность в Ватикане, – на какую-то секунду Антония подумала о… Да нет, это было бы слишком невероятное совпадение. Она посмеялась над собой. Разговор со священником-иезуитом заставил ее нервничать, да так сильно, что она сама себе удивлялась. Она не должна придавать никакого значения этой болтовне – во всяком случае, до тех пор, пока ей не предъявят какое-то доказательство.

Она открыла стеклянную дверь и вышла на маленький балкон, под которым лежал темный и узкий внутренний двор. Но не он привлек ее внимание. Антония смотрела на близлежащий холм, на Яникул. Часто, когда она уже не могла усидеть за письменным столом и понимала, что нужно глотнуть свежего воздуха, она отправлялась туда гулять. Вот как близко к ее дому убили того иезуита. Совпадение, снова сказала она себе, дрожа всем телом. Разумеется, дрожала она из-за утренней прохлады.

Антония вернулась на кухню, закрыла балконную дверь и взяла с буфета деревянную коробочку со своими таблетками. Лекарства ей приходилось принимать регулярно. Вскоре после смерти Джулио у нее случился полный упадок сил, и врачи обнаружили у нее порок сердца. Ничего страшного, если регулярно принимать лекарства и не волноваться.

Проглотив таблетки, Антония направилась в крошечный кабинет, чуть побольше кладовки, и включила компьютер. Но как бы она ни старалась сосредоточиться на работе, в голову все время лезли мысли об убитом иезуите.

– Что-то не так с оружием, которым было совершено преступление? – спросила Клаудия Бианки, и ее взгляд переместился со лба убитого иезуита с выжженным на нем числом 666 на его грудь. – Почему оно по-прежнему находится в ране?

– Ну, ты же всегда требуешь, чтобы, когда ты проводишь осмотр места преступления, все оставалось нетронутым, – ответил ей Альдо. – Мы все фотографируем и измеряем. И кинжал можно вытащить в любой момент.

– Хорошо.

Клаудия достала из кармана куртки медицинскую перчатку, привычным движением натянула ее и склонилась над убитым. Уже протянув руку к кинжалу, она неожиданно замерла, когда ее лицо вплотную приблизилось к голове мертвеца. Навсегда застывшая улыбка одновременно притягивала и раздражала ее. Пусть Монелли говорит что хочет, но Клаудия не верила в то, что это всего лишь результат дрогнувшего в агонии нерва. Улыбка на лице Сорелли казалась такой настоящей, такой глубокой, будто в последние мгновения своей жизни он увидел перед собой нечто невероятно прекрасное.

– Как иезуит, он наверняка был глубоко верующим человеком, – заметил Альдо, словно прочитав ее мысли. – Возможно, он обрадовался предстоящему воскрешению, встрече с Богом.

– Может, и так. Но для человека, радующегося предстоящей встрече с Богом, он, очевидно, слишком уж беспокоился о том, чтобы убежать от убийцы.