Джек Блэксмит - Цирк уродов

— Марчевски — иллюзионист, — ответил Алекс.

— Что вы говорите? Надо же… Думаете, стоит усилить режим наблюдения?

— Думаю, он не в том возрасте и не в том состоянии, чтобы устраивать побеги.

Они зашли в палату.

На стуле сидела медсестра, мгновенно вскочившая при появлении директора. Дэвид Марчевски лежал на кровати, прикованный к ней за руки и за ноги широкими матерчатыми ремнями.

— Пациент находился в крайне возбужденном состоянии, поэтому нам пришлось принять меры, — пояснил Аманадис.

Алекс подошел к кровати, на которой лежало иссушенное годами и нервами тело. Худые руки старого иллюзиониста были перетянуты вздутыми венами. Голову с редкими седыми волосами украшали коричневые старческие пятна. Глаза были закрыты. Марчевски спал.

— Мистер Марчевски, — негромко позвал его Алекс.

Глаза под закрытыми веками беспокойно задвигались.

— Бесполезно, — сказал Моро.

Анджей подошел к кровати и бесцеремонно потряс привязанного пациента. Это подействовало — Марчевски открыл глаза.

— Мистер Марчевски, — повторил Алекс, — мне нужно задать вам несколько…

— Убийцы! — неожиданно заорал старик. Истощенное тело задергалось в тщетной попытке высвободиться от ремней. — Я уже сказал вам все! Я не знаю, где ОН ! Дайте мне умереть!

Алекс собрал в кулак всю свою волю.

— Мы из ФБР…

— Убийцы! — брызгал слюной старик. — Исчадия Ада! Будьте вы все прокляты!!

Он оскалил желтые зубы и зарычал в бессильной ярости. Изо рта пошла пена.

— Медсестра, укол! — приказал Аманадис и положил руку на плечо агента. — Прошу вас покинуть палату. Вы же видите, он не в состоянии отвечать на ваши вопросы.

— Я не знаю… — прохрипел старик, прижимаемый к кровати санитаром. — Не знаю… где дневник…

Алекс быстро переглянулся с Анджеем. ДНЕВНИК! — и бросился обратно к кровати.

— Какой дневник? Дневник Гудини?

Психиатр недоумевающе посмотрел на Алекса.

— Мистер Марчевски, ответьте, что в этом дневнике такого важного?!

Глаза старика закатились в припадке. Тут вмешался директор и с решительным видом указал на дверь. Им не оставалось ничего иного, как выйти в коридор. Алекс был разочарован. Быть так близко к разгадке, и уйти ни с чем.

— Как вы думаете, — спросил он, — возможно улучшение состояния?

— Возможно. Только не надейтесь, что произойдет это скоро. Но если вы оставите свои координаты, я сообщу вам о первых же улучшениях.

Анджей с недовольным видом отошел в сторону.

— Спасибо, — поблагодарил Алекс. — А то, что он связан, это не слишком жестоко?

— Странный у вас тандем, — заметил Моро. — Один хочет всех посадить на электрический стул, другой переживает из-за обычных ремней. Наверное, это помогает вашей парочке в ведении допросов: хороший и плохой следователь, да?

— У Анджея свое отношение к преступникам.

— Знаете, как содержали психически больных до недавнего времени? Как раз так, как хотелось бы вашему напарнику. Больные страдали от психологического и физического насилия, жестокого обращения и насильственного лечения. Врачи в целях наказания применяли сильнодействующие психотропные препараты. Их несчастные пациенты жили в зловонных каменных мешках под присмотром настоящих тюремщиков. Прикованные цепями к стенам подвалов, они спали на вонючей соломе в собственных испражнениях. Лечение вообще не отличалось гуманизмом: больных натирали раздражающими мазями, прижигали каленым железом и поили рвотными средствами. Еще их привязывали к стульям, делали кровопускание, обкладывали холодными полотенцами, к лицу цепляли множество пиявок, разрезали кожу и втирали в надрезы сурьмовую медь.

— Это какой-то кошмар, — передернулся Алекс. — Надеюсь, сейчас ничего подобного не существует?

— Нет, конечно. Разве что в фильмах ужасов.

Алекс еще раз посмотрел на руки директора и не удержался:

— Простите, а что у вас с руками?

Моро быстро засунул ладони в карманы халата и произнес:

— Несчастный случай. Пожар. Ладно, меня пациенты ждут. До свидания. — Он направился к лифту, оставив гостей на попечение своего заместителя. Аманадис проводил гостей до выхода, заверив, что в случае чего свяжется с ними по оставленным номерам.

Когда Бобо открыл перед ними дверь, психиатр обратился к Анджею:

— Можно вас на минутку?

— Я тебя на улице подожду, — кивнул полицейскому Алекс.

Когда дверь за ним закрылась, Анджей угрюмо посмотрел на психиатра:

— Я вас слушаю.