Джек Блэксмит - Цирк уродов

— Ну ладно. — Мама взъерошила ему волосы и улыбнулась — Еще один дом.

— Ура! — взмахнул саблей мальчик. — Кошелек или жизнь, тысяча чертей!

— Не ругайся.

— Ой, мама, смотри! Какой страшный у него костюм!

Женщина проследила за взглядом дочки.

На другой стороне пустынной улицы, в тени деревьев, стоял человек. Освещения, чтобы рассмотреть его лицо, было недостаточно, но и того, что можно было увидеть, хватало. Человек был огромного роста и действительно выглядел пугающе: длинный плащ с прорехами обрисовывал крупный квадрат туловища. Одна рука лежала в кармане этого плаща, вторая, опущенная вдоль тела, почти достигала колен. Эта рука неестественной длины, а также высокий конический череп вызывали смутное беспокойство.

По спине женщины пробежал озноб. Темный силуэт напоминал ей гигантскую гориллу с Черного континента, родившуюся в синих горах, среди душных джунглей Африки, и каким-то чудом очутившуюся в центре Чикаго. Но самым жутким было то, что, похоже, это не был грим. Человек (или что оно там такое?) действительно так выглядел!

Женщина помахала рукой, заставив себя улыбнуться:

— Добрый вечер!

Человек молчал. Он просто смотрел на них.

Женщина отшвырнула сигарету и взяла детей за руки, крепко сжав их пальцы.

— Пошли отсюда, — сказала она. — Быстро. Нам пора домой.

— Ну, ты же обещала, — заныла девочка.

— Я кому сказала?!

Оглядываясь, испуганная мать буквально потащила детей в сторону парковки. Человек в плаще проводил их взглядом. Затем вытащил руку из кармана. Свет фонаря сверкнул на лезвии огромного тесака для рубки мяса.

В окно патрульной машины уткнулось мерзкое рыло со свисающими струпьями гниющей кожи. Анджей Новак, читавший газету, отпрянул, чуть не перевернув бумажный стакан с кофе, стоящий у него на коленях, и выругался по-польски:

— Пся крев, чтоб ты в аду сгорел!

— С праздником, офицер!

— Я тебя сейчас мордой положу на капот — вот тогда у тебя праздник начнется!

— Извините, офицер!

— Проваливай, пока я добрый.

Напарник Анджея, огромный толстяк Нил Галлиман, расхохотался:

— Ты бы видел себя — чуть пистолет не выхватил!

— Дурацкие шутки, — буркнул Анджей.

— Ты вообще какой-то нервный стал, как тебя из детективов разжаловали. — Увидев, как сверкнули глаза поляка, Галлиман решил сменить тему: — Что ты там вычитал?

— Да про этот праздник пишут.

— Так почитай вслух, все равно делать нечего.

Анджей приоткрыл окно, плюнул в ночной Чикаго и снова раскрыл газету:

— «Именно в этот день, который соответствует нашему 31 октября, древние кельты отмечали свой главный праздник — Самхэйн».

— Бред какой-то, кому это интересно? Кто такие эти кельты?

— Ты сам попросил читать вслух, — раздраженно бросил Анджей.

— О’кей, о’кей… — поднял свои широкие ладони Нил.

— Так… «Согласно легенде, в эту ночь открываются ворота между прошлым и будущим, лето сменяется зимой, день — ночью, жизнь — смертью. Устраняются все границы между материальным и сверхъестественными мирами. Лишь на одну ночь в году открываются ворота, на охране которых стоят демоны».

— Охренеть можно, — сказал Галлиман, доставая из картонной коробки чизбургер.

— «Опасность, связанная с приходом ночи Самхэйна, в том, что барьер, разделяющий мир людей и мир волшебных существ, становится в эту ночь призрачным».

— Посмотри на это волшебное существо!

Анджей оторвался от статьи и проводил взглядом девушку, одетую в черное платье ведьмы. Юбка едва прикрывала упругую попку и вовсе не скрывала длинных ног. Две упругие грудки подпрыгивали в такт стуку высоких каблуков.

— Я бы ей вдул! — хохотнул Галлиман.

Галантный вампир, одетый в черно-красную накидку Дракулы, приоткрыл ведьме двери ночного клуба, и оттуда на миг вырвались разноцветные сполохи дьявольского огня дискотеки, сопровождаемые адским грохотом музыки.

— Давай, читай дальше про свои ворота…

— «И демоны могут попасть в наш мир…» Иди ты на хрен, Галлиман, тебе ведь не интересно.

— Давай, давай, расскажи мне про демонов. Где они попрятались? Ха-ха.

Анджей не ответил. Хотя мог сказать, что настоящие демоны, не скрываясь, стоят на улицах Южных кварталов, налево и направо торгуя райским наслаждением. Хотя люди, поддавшиеся соблазну, очень быстро понимали, что вместо обещанного Эдема попали в самый настоящий Ад.

Анджей знал это наверняка.

Последние семь лет Отмороженный Поляк, как его с опаской называли не только наркоторговцы, но и сослуживцы, провел на улицах Черного Чикаго, ведя настоящую войну с «уличными фармацевтами». Двухметровый, широкоплечий, с лицом, словно вытесанным из камня, Анджей наводил ужас на уличных дилеров, знавших, что он без колебаний применяет грубую силу, а если надо, то и оружие.