Фрэнк Лонг - Мозгоеды

— А меня больше занимает рассказанная им история, — отозвался Говард. — Запишу-ка я ее, пока не забыл. Разумеется, воссоздать этот почти осязаемый ужас так, как он, у меня не получится, но, может, удастся уловить хоть малую толику странного, нездешнего ощущения.

Мой друг снял колпачок с ручки и принялся покрывать бумагу прихотливыми фразами.

Поежившись, я прикрыл дверь.

Несколько минут тишину в комнате нарушало только царапанье ручки по бумаге. Несколько минут царило безмолвие — и вдруг послышались пронзительные вопли. Или стоны?

Мы услышали крики даже сквозь закрытую дверь: они перекрывали голоса туманных сирен и плеск волн на Маллиганском взморье. Они заглушали миллионы ночных звуков, что ужасали и удручали нас, пока мы сидели за беседой в одиноком, одетом туманом доме. Мы различали этот голос так ясно, что на мгновение померещилось, будто он раздается едва ли не под окном. Лишь когда затяжные, пронзительные стенания прозвенели еще раз и еще, стало ясно, что расстояние до них немалое. Медленно пришло осознание, что крики доносятся издалека — возможно, из Маллиганского леса.

— Душа под пыткой, — пробормотал Говард. — Бедная проклятая душа в когтях того самого ужаса, о котором я тебе рассказывал, — ужаса, который я знал и чувствовал многие годы.

Пошатываясь, он поднялся на ноги. Глаза его горели, дышал он прерывисто и тяжело.

Я схватил друга за плечи и основательно его встряхнул.

— Не следует отождествлять себя с персонажами собственных историй, — воскликнул я. — Какой-то бедолага попал в беду. Не знаю, что там случилось. Может, корабль затонул. Сейчас надену непромокаемый плащ и выясню, в чем дело. Думается, мы кому-то нужны.

— Очень может быть, что мы и впрямь нужны, — медленно повторил Говард. — Очень может быть, что нужны. Одной жертвы твари будет мало. Ты только представь это долгое путешествие сквозь пространство, жажду и мучительный голод, что тварь изведала! Глупо предполагать, что она удовольствуется одной жертвой!

А в следующий миг Говард разом преобразился. Свет в глазах погас, голос уже не дрожал. Он передернулся.

— Прости меня, — покаялся он. — Боюсь, ты сочтешь меня таким же сумасшедшим, как этот твой деревенщина. Но я не могу не вживаться в собственных персонажей, пока сочиняю. Я описал что-то невыразимо недоброе, а эти вопли… именно такие вопли издавал бы человек, если бы… если…

— Понимаю, — перебил его я, — но сейчас на разговоры времени нет. Там какому-то бедолаге солоно приходится. — Я указал на дверь. — Он сражается с чем-то — не знаю с чем. Но мы должны помочь ему.

— Конечно, конечно, — согласился Говард и последовал за мною на кухню.

Не говоря ни слова, я снял с крючка плащ и вручил его приятелю. А в придачу — еще и громадную прорезиненную шапку.

— Одевайся быстрее, — приказал я. — Человек отчаянно нуждается в нашей помощи.

Я снял с вешалки свой собственный дождевик и кое-как просунул руки в слипшиеся рукава. И секунды не прошло, как мы уже прокладывали путь в тумане.

Туман казался живым. Его длинные пальцы тянулись вверх и безжалостно хлестали нас по лицу. Он оплетал наши тела и вихрился гигантскими серыми спиралями над нашими головами. Он отступал перед нами — и вдруг снова смыкался и окутывал нас со всех сторон.

Впереди смутно просматривались огни немногих одиноких ферм. Позади рокотало море и неумолчно, скорбно завывали туманные сирены. Говард поднял воротник плаща до самых ушей, с длинного носа капала влага. Челюсти стиснуты, в глазах — мрачная решимость.

Мы долго брели, не говоря ни слова, и лишь на подступах к Маллиганскому лесу Говард нарушил молчание.

— Если понадобится, мы войдем в этот лес, — объявил он.

Я кивнул.

— Не вижу, с какой бы стати нам туда не входить. Лес-то небольшой.

— Оттуда можно быстро выбраться?

— Еще как быстро. Господи, ты это слышал?

Жуткие вопли сделались еще громче.

— Этот человек страдает, — промолвил Говард. — Страдает непереносимо. Как думаешь… Как думаешь, не твой ли это безумный приятель?

Он озвучил тот самый вопрос, который я задавал сам себе вот уже какое-то время.

— Очень может быть, — отозвался я. — Но если он и вправду настолько безумен, нам придется вмешаться. Жаль, я не позвал с собой соседей.

— Ради всего святого, почему ты и впрямь этого не сделал? — закричал Говард. — Для того чтобы с ним совладать, возможно, понадобится дюжина крепких парней. — Он завороженно разглядывал воздвигшийся перед нами строй высоких деревьев и, сдается мне, о Генри Уэллсе не особенно задумывался.