Фрэнк Лонг - Мозгоеды

Я бы, верно, упал, но Говард ухватил меня за плечи.

— Мы спасены! — закричал он. — Мы победили!

— Славно, — отозвался я.

Но я был слишком измучен, чтобы порадоваться по-настоящему. Колени у меня подогнулись, голова склонилась на грудь. Все картины и звуки земли потонули в милосердной черноте.

Когда я вошел в комнату, Говард что-то писал.

— Ну и как там твой рассказ? — полюбопытствовал я.

В первую секунду он пропустил мой вопрос мимо ушей.

Затем медленно обернулся. Глаза его глубоко запали, по лицу разливалась пугающая бледность.

— Неважно, — наконец признался Говард. — То, что получается, меня не устраивает. Есть проблемы, которых я по-прежнему не в состоянии разрешить. Хоть убей, но не получается у меня воспроизвести всю кошмарность той твари в Маллиганском лесу.

Я сел и закурил.

— Послушай, объясни же мне наконец, что это был за ужас, — попросил я. — Вот уже три недели я жду, чтобы ты заговорил. Я знаю: ты от меня что-то скрываешь. Что за влажная губчатая масса свалилась Уэллсу на голову в лесу? Что за гудение мы слышали там, в тумане? Что означала та смутная фигура над деревьями? И почему, ради всего святого, ужас не распространился далее, как мы боялись? Что его остановило? Говард, что, как ты думаешь, на самом деле случилось с мозгом Уэллса? Сгорело ли тело вместе с фермой или они его забрали? А тот, второй труп, найденный в Маллиганском лесу, — тощий, обугленный, и голова вся в дырках, как решето, — как ты его объясняешь?

(Два дня спустя после пожара в Маллиганском лесу нашли скелет. На костях еще оставались ошметки обожженной плоти, а свод черепа отсутствовал.)

Заговорил Говард не скоро. Он долго сидел, повесив голову и теребя в пальцах блокнот; все его тело сотрясала дрожь. Наконец он поднял глаза. В них горел безумный свет, губы побелели.

— Да, — согласился он. — Давай обсудим этот ужас вместе. На прошлой неделе мне не хотелось о нем говорить. Дескать, такой кошмар в слова облекать не стоит. Но не знать мне покоя, пока я не вплету его в рассказ, пока не заставлю своих читателей прочувствовать и пережить этот неописуемый страх. А у меня ничего толком не пишется, пока я не уверюсь вне всякого сомнения, что и сам все понимаю. Пожалуй, поговорить о пережитом мне и впрямь небесполезно. Ты спросил, что за влажная «губка» свалилась Уэллсу на голову. Полагаю, человеческий мозг — квинтэссенция человеческого мозга, вытянутая через дырку или несколько дырок в черепе. Вероятно, мозг был вынут мало-помалу, незаметно, а потом жуткая тварь снова сложила его воедино. Видимо, она использовала человеческие мозги в своих целях: например, добывала из них какие-то сведения. А может, просто играла. Почерневший, изрешеченный труп в Маллиганском лесу? Так это было тело самой первой жертвы, какого-нибудь злополучного дурня, что заблудился среди высоких деревьев. Склонен думать, что сами деревья тому поспособствовали. Думается, ужасная тварь наделила их некоей сверхъестественной жизнью. В любом случае бедолага лишился мозга. Тварь этот мозг сцапала, поиграла с ним, а потом случайно выронила. Он-то и свалился Уэллсу на голову. Уэллс говорил, что длинная, тонкая белесая рука пыталась нашарить то, что потеряла. Разумеется, на самом деле Уэллс никакой руки объективно не видел, но бесформенный, бесцветный ужас уже вселился в его мозг и облекся в человеческую мысль. Что до гудения и до примерещившегося нам фантома над пылающим лесом — это ужас пытался так или иначе проявиться, тщился сокрушить преграды, войти в наш мозг и облечься в наши мысли. И ведь почти преуспел! Если бы мы увидели белую руку — для нас все было бы кончено.

Говард отошел к окну. Отдернул шторы и минуту-другую рассматривал запруженную гавань и высокие белые здания на фоне луны. Проследил взглядом линию горизонта нижнего Манхэттена. Прямо перед ним темнела громада отвесных утесов Бруклин-Хайтс.

— Почему они не победили? — вдруг закричал Говард. — Они же могли полностью нас уничтожить. Могли стереть нас с лица земли! Все наши богатства, вся наша мощь пред ними — ничто.

Я поежился.

— Да… так почему же ужас не распространился дальше? — спросил я.

Говард пожал плечами.

— Не знаю. Может, они обнаружили, что человеческий мозг — штука слишком банальная, с ним и возиться-то неохота. Может, мы перестали их забавлять. Может, мы им надоели. Но вполне вероятно, что их уничтожил знак , а не то так отправил их назад сквозь пространство. Думаю, они явились на Землю много миллионов лет назад — и их отпугнуло крестное знамение. И теперь, обнаружив, что мы не забыли, как знаменьем пользоваться, они в ужасе бежали прочь. Во всяком случае, за последние три недели они никак себя не проявляли. Думаю, они и впрямь ушли.