Роберт Стайн - Прилив. Двойное свидание. Смертельный загар. Соседский парень. Уикенд в колледже. Игры со смертью

Кристал нечего было возразить, всё это приходилось выслушивать каждый вечер в мельчайших подробностях снова и снова.

— Посмотри на это с другой точки зрения, — сказала она, крутясь на стуле. — Ты всё ещё впереди. Мне он никогда не звонил, никогда не целовал и никогда не сделает этого. Так что ты победила.

— Ладно, я победила, и что? Если это победа, то лучше проиграть.

Линне лягнула вновь телефон, но сразу поправила трубку.

— Ты же слышала, что сказал Скотт. Он пытается забыть свою прежнюю девушку. Наверное, решил, что готов завести новую подругу, но не смог.

— Отлично, — простонала Линне.

— Ладно, это нелепо в конце концов, — сказала ей Кристал. — Давай поговорим о чём-нибудь другом или ещё лучше пошли в кино?

— Нет, не могу.

— Тогда пошли ко мне, — не отставала от неё Кристал. — Отцепись от телефона хоть ненадолго!

— Нет уж, — сказала Линне. — Если я приду к тебе, то он окажется совсем рядом, я этого не перенесу…

— Ну теперь ты знаешь, что я чувствую, — рассмеялась Кристал.

Наступила неловкая тишина. "Как бы мне развеселить её?" — подумала Кристал, и тут её осенило. Она кинулась к телефону.

— Эй, что ты делаешь? — закричала Линне.

Кристал набирала номер. "Ведь я нечасто такое проделываю, — думала она, сама себе удивляясь. — Но если кем-нибудь притвориться, может и получится".

— Аллё? — сказала Кристал, изображая французский акцент. — Это есть миссис Коллинз? О, аллё. Это есть Франсина, звонящая из Пари. Есть вас син Скотт в доме?

Линне посмотрела на подругу широко раскрытыми от изумления глазами и взорвалась от смеха. Кристал пыталась сдержаться, но ей это не удалось. Она рассмеялась так сильно, что просто не могла говорить, и бросила трубку. Линне просто задыхалась от хохота.

— Ладно, в этот раз не смей меня смешить! — сказала Кристал, когда они обе немного успокоились.

— Нет, не звони снова, не надо! Не надо! — вскричала Линне. "Мне нужно говорить с этим акцентом всё время, — подумала Кристал. — Может, тогда номер и пройдёт". Она нажала повтор и приказала подруге: — Отвернись к стене или ещё куда-нибудь. Я начинаю смеяться, как только вижу твою физиономию.

Та послушно отвернулась.

— Да? Это есть Франсина, звонить из Пари опять. Это есть миссис Коллинз опять?

Плечи Линне заходили ходуном, и Кристал вновь не выдержала. В этот раз они обе чуть не задохнулись от хохота. Затем Линне взяла трубку и заявила: — Теперь моя очередь.

Она нажала повтор.

— Аллё? — сказала она, имитируя ложный французский акцент Кристал. — Что… Ой… — Она на секунду потеряла акцент и залилась краской. — Нет, это Линне не есть. Кто есть Линне?

Кристал раскрыла рот, и тут же закрыла. Поглядев на неё, Линне кивнула.

"О, нет. Должно быть, трубку взял Скотт. Бедняжка Линне".

— Я вам обещать, мой имя не есть Линне, — проговорила она и сломалась.

Кристал замахала руками, сигнализируя о том, что нужно прервать связь… но подруга покачала головой и заговорила нормальным голосом: — Привет, Скотт. Ты прав, это я.

Кристал закрыла лицо руками.

— Я надеюсь, твоя мама не слишком сердилась. Ты же знаешь, это было просто глупо. Да? Точно? Она думает, что это смешно? Ладно… — на лице Линне появилась счастливая улыбка. — В любом случае я пытаюсь быть ближе к тебе… Да, я понимаю, что футбол отнимает много времени…

Улыбка погасла.

— Так вот, слушай. Мои родители улетели в Сан-Диего, и… что ты сегодня вечером делаешь?

Кристал напряглась, вслушиваясь в разговор и сочувствуя подруге.

— Хочешь пойти погулять или что-нибудь в этом роде?

Кристал почти не дыша следила за реакцией Линне. Что же скажет Скотт?

Лицо Линне стало угрюмым.

— Ладно, — сказала она. — Но ты хоть иногда позванивай мне, хорошо?

— Он должен убрать свою комнату, — простонала она, кладя трубку. — Это когда-нибудь кончится?

Мне очень хотелось разбить этот треклятый телефон, но удалось сдержаться. Я спокойно положил трубку, которую стискивал до того в кулаке.

"Дома никого, приходи", — сказала она. Этот голос, такой мягкий и манящий… Такой пошлый!

— Скотт? — позвала мать из столовой.

Я повернулся, стёр со лба испарину. Благодаря этому чёртовому телефонному звонку я оставил мать одну. Так нельзя. Ей не следует кушать в одиночестве только потому, что какая-то девчонка не может себя сдерживать.

— Да, мам? — отозвался я.

— Дорогой, твой ужин стынет.

Входя в столовую, я улыбнулся ей, снял свою белую суконную салфетку со стула и сел. Вообще-то, место напротив матери принадлежало отцу, но когда он задерживался на работе, мать хотела, чтобы здесь сидел я. Она смотрела на меня без улыбки, с приподнятой бровью. Я затрепетал и понял: "Мама сердится, даже очень".