Антон Зырянов - Я живой!

— Ты знаешь, Витя, я давно уже видел тебя хозяином Лабы, — Петрухин был одним из немногих, кто называл Бера по имени, а не по боевой кличке, полученной еще до того, как убер стал таким, какой он сейчас. — Ни Док, светлая ему память, ни Игнат, земля ему пухом, не могли правильно управлять военной базой… Они, брат, гражданские, пусть и семи пядей во лбу.

Командующий, постучал себя пальцем по лбу, затем воздел перст к небу и развел руками. Бер пантомимы не понял, но, на всякий случай, многозначительно кивнул. Немного помолчав, он продолжил.

— Ты военный, Витя. Ты один из нас. И твои люди — они такие же, как мы, несмотря на то, что Док сделал вас больше, сильнее и быстрее. Вы воины, и ваше место здесь, на моей базе, а не на Лабе…

— Паш, я не могу… уберы слишком привыкли к независимости, как и люди, которых они защищают…

— Ты хотел сказать — используют, — перебил гостя Командующий, нехорошо прищурившись, но через мгновение он улыбнулся и, как ни в чем не бывало, сказал:

— Чего ты хочешь, Бер?

— Я хочу попросить тебя о помощи…

— И с чем же бесстрашные и могучие, а главное — свободолюбивые… — Петрухин сделал театральную паузу, ожидая реакции гостя, но тот оставался спокоен, так что хозяин продолжил, — уберы не смогли справиться собственными силами.

— Паш, ну чего ты ёрничаешь? Проблема серьезная… И её нужно решить сейчас… Уже скоро будет слишком поздно.

Командующий достал из ящика стола хрустальную пепельницу, пачку сигарет и зажигалку.

— А ты уверен в том, что твоя проблема так уж серьезна? Ну, то есть, какая мне печаль до ваших личных проблем, господин убер? — Петрухин выпустив дым через ноздри, и снова затянулся, заставив кончик сигареты ярко разгореться. Несмотря на внешнее хладнокровие и показную апатичность, убер видел, что Командующий напрягся. Он знал Бера очень давно, когда тот был еще человеком. Знал и уважал, потому что тот не ведал страха в бою. Но сейчас в глазах гостя хозяин читал… Нет, не ужас, но обеспокоенность… Что для этого терминатора сродни панике, в рамках восприятия среднестатистического индивида.

— Если честно, я не уверен, что проблема вообще существует… Но если наши подозрения подтвердятся… То решать ее нужно было еще позавчера.

— Отец отбыл в Оплот, просил поторопиться с обучением новых пасынков.

Дима был самым высоким и мощным воином стаи. Если остальные мутанты выглядели гигантами, то он казался настоящим колоссом.

— Он увез лучших — тех, кто уже в скором времени встанет в строй, оставив нам это отребье. Я вообще не уверен, что из этого зверья что-нибудь выйдет… Слишком старые, слишком испорченные, — Арсен сидел на полу и собирал АКСУ. Несмотря на толстые, грубые пальцы, он довольно ловко обращался с оружием — сам ухаживал за ним и чинил. Он помогал и Диме — тот своими здоровенными ручищами только крушил, ломал и убивал, для более тонких операций его конечности были непригодны.

Братья находились в бывшем административном здании тюрьмы, в кабинете начальника. Столы и стулья были выброшены на улицу, а в помещение пасынки, которые исполняли поручения первенцев почти с таким же рвением, как и приказы самого Вожака, натаскали из разоренных жилищ мягких одеял, собачьих шкур и подушек, которыми и устлали полы.

В углу застонала рабыня, с которой братья развлекались накануне. Женщине было плохо, она уже начала меняться. Дима еще не решил — оставить её в живых или прикончить. В «Оплоте» было достаточно обращенных женщин. Их держали взаперти — Вожак не хотел делать из них воинов. Был у него и собственный гарем из наложниц, соответствующих его запросам.

— Ничего, — ответил Дима, отвернувшись от корчившейся на полу рабыни. — Если ничего не выйдет, перевалим их, да на «Оплот» двинем. Отец сказал, чтобы долго не возились.

— Почему я обо всем узнаю от тебя? — Сказал Арсен, оторвавшись от своего оружия. — Он тебя выделяет, хотя я первым стал соображать, как человек, пока ты за собаками гонялся…

Дима поднялся на ноги и положил брату на плечо огромную лапищу.

— Хорош чудить, Арс. Ты бы, вместо того, чтобы херней страдать, лучше бы…

Договорить Дима не успел. Стены здания содрогнулись, раздался ужасный грохот, помещение почти мгновенно наполнилось пылью. Казалось, земля разверзлась под базой, что сам Тартар поглотил место кровавой бойни.

Инфицированная рабыня, испугавшись шума и тряски, дико заорала и бросилась на опешившего Арсена. Дима встретил её быстрым ударом, попав в переносицу. Женщину снесло, будто бы взрывной волной — она рухнула на пол, неестественно выгнув шею, и задергала ногами.