Роман Лагутин - Запретный отсров

— Жаль, что мы с тобой познакомились в такой сложной ситуации, — не выдержав тишины, сказал Моррисон девушке, устало плетущейся рядом с ним. — Я бы хотел, чтобы мы встретились в другом месте — там, где не так страшно и опасно.

— Боюсь, что в другом месте и в другое время, ты бы во мне разочаровался, — призналась Элизабет, наградив его мимолетным взглядом. — До того как приплыть сюда, я была другой и вся моя жизнь была другая. Мои мысли, чувства и эмоции являлись полной противоположностью нынешним. Единственное, что осталось во мне неизменным — стойкость перед любыми сложностями.

Моррисон не отводя взгляда от девушки, жадно внимал ее словам.

— Есть кое-что очень важное, чему я здесь научилась. — Элизабет внимательно посмотрела на Роя и продолжила: — Я наконец-то убедилась, что внешность зачастую бывает очень обманчивой. Кажущийся бесперспективным человек, на самом деле способен на многое, а те, кто мнил себя героями, на самом деле слишком слабы. — Ее взгляд молниеносно выстрелил во Владимира, вновь поникшего лицом.

Русский не обратил никакого внимания на ее слова. Он был слишком занят своими мыслями.

Вознаградив Роя самой теплой улыбкой, она отвернулась и устремила свой непоколебимый взгляд далеко вперед.

Моррисон прекрасно понял значение всех произнесенных ею слов, но не обиделся. Не важно, что она могла подумать о нем раньше. Самое главное, что она думает о нем сейчас. И то, что она думает — ему, безусловно, нравится.

Они очень много говорили в течение всего пути и поэтому большая часть сил уже покинула их измученные тела. Но шагать немо, они тоже не могли, потому что тишина и постоянный страх — способны свети с ума любого.

К всеобщей радости, расстояние до поворота было благополучно преодолено. Паук так и не показался людям на глаза. Путники не были уверены, но догадывались, что его поблизости и не было. Похоже на то, что у него для этого имелись очень важные основания.

Радость от того, что оставалось идти, по меньшей мере, часа два, никого не пробудила изъявить желание сделать хотя бы пятиминутный привал.

«Ну да, — подумал Рой. — Даже и предлагать не стоит. По настоящему отдохнуть мы сможем только тогда, когда окажемся на яхте Оливера».

— Твой план провалился, насекомое! — заликовал Владимир, увидев вдалеке, колыхающийся на кротких волнах, тускловатый свет единственного опознавательного прожектора. «Значит, где-то неподалеку должна быть и лодка», — подумал русский, предвкушая скорое утоление жажды прохладной чистой водой и насыщение обильной пищей.

— Рано радуешься, Владимир, — сказал Моррисон, подозревая недоброе. — Мы все еще находимся на острове, и говорить о нашем спасении пока что несвоевременно!

Владимир никогда не любил паникеров, а сейчас предупредительные слова Роя были совсем некстати: расстройство взяло верх над мимолетным позитивом в его мыслях.

Через несколько метров путники остановились. Яхта колыхалась вдалеке, прямо напротив них. Об этом свидетельствовал и свет сигнального прожектора.

— Именно здесь мы и высадились, — сказала Элизабет. Она взглянула под ноги, в надежде обнаружить след от волочимой по песку резиновой лодки.

Не следа.

Девушка обернулась назад и всмотрелась в ближайшие кусты, а Владимир проследил за ее взглядом. Рой продолжал смотреть на яхту, едва заметную в далекой темноте, и попытался навскидку оценить расстояние до нее.

— А что это такое?! — спросил русский тоном, который говорил: «Неужели этот хлам и есть та самая резиновая шлюпка?» — Элизабет, прошу тебя, скажи, что это всего лишь шутка, и что это не та лодка, которая должна доставить нас на яхту!

— Да, к сожалению, это она и есть, по крайней мере была ею когда-то.

— Черт! — Владимир упер руки в бока и гневно сплюнул. — Мы опять в заднице.

— Еще в какой! — подтвердила Элизабет.

— Нам из нее пока что еще и не удавалось выбраться, — проговорил Рой. — И я не понимаю, почему вы так этому удивились. Вы что, думаете этот монстр дилетант? Ошибаетесь! Он хитроумная машина для убийства и хорошо знает, за какие ниточки нужно дергать, чтобы деморализовать жертву.