Роман Лагутин - Запретный отсров

Слева пляжный песок пожирало море, справа поглощали собой густо сплетенные растения тропических джунглей. Нет, они не произрастали непроглядной стеной, их распространение было постепенным, и чем дальше в дебри, тем плотнее заросли. Но черная темнота под пляжными пальмами заставляла мозг воспринимать тропический лес как непроходимую стену, через которую нельзя войти, но выйти оттуда может все что угодно, но только не человек.

Со стороны джунглей что-то зашелестело, затем гулко ухнулось на мягкую заросшую папоротником почву. Роя с Владимиром, одновременно передернуло. Постоянная концентрация на окружающей обстановке изрядно расшатала их прежде крепкие нервы.

Элизабет бросила в сторону леса опасливый взгляд, но осмотревшись, не увидела ничего подозрительного. Не останавливаясь даже на секундочку, чтобы перевести дух, она произнесла:

— Наверное, кокос упал с пальмы. — На протяжении всего пути ей уже доводилось краем уха слышать нечто похожее, но гораздо глубже в джунглях.

— Если ты права, — успокоившись, промолвил Владимир. — От паука мы пока что не умрем, впрочем, как и от жажды.

Элизабет мотнула головой в ночные джунгли:

— Если только ты осмелишься войти туда. Лично я — нет.

— Сейчас и я — нет, — ухмыльнулся русский. — Но может быть днем, когда будет хорошо видно упавшие на землю фрукты.

— Орехи! — возмущенно, уже не в первый раз поправила его девушка.

— Да знаю я — знаю. Просто специально решил тебя подразнить!

«Вот засранец!»

Этого предположения опять же может быть недостаточно, потому что звуки в природе бывают обманчивы, как и визуальные формы. Моррисон представил, как будто альфа-паук внезапно выскакивает из темноты тропического леса и бесшумно набрасывается на них со спины. Эта восьминогая креатура не из тех созданий, которые чтят этику сражений: синий монстр не смотрит ни добыче, ни врагу в лицо. В этом Рой успел убедиться, когда погиб Бернард. Подобная тварь нападает сзади. «Так и норовит застать свою жертву врасплох».

— Элизабет, сколько нам еще идти до яхты Оливера? — спросил Рой. — Не хотелось бы на этом острове провести еще одну ночь.

Элизабет в уме прикинула, в каком примерно месте располагается резиновая моторная лодка и как далеко от берега яхта, и где в данный момент находятся они сами.

— Если мы и дальше будем идти с той же скоростью, думаю, ближе к утру дойдем.

Альфа-паук гнался во всю прыть за временем, все утекающим в прошлое, пока не оказался вблизи побережья. Он остановился и замер, по меньшей мере, в ста метрах от песчаного пляжа. Этого расстояния ему было достаточно, чтобы понять, где он сейчас находится. Отступать монстр не был намерен, и будет продолжать преследовать людей до тех пор, пока не уничтожит. Отныне его не интересует репродукция; теперь его кредо — месть.

— Я знаю, что мы нарочно похоронили собратьев гигантского паука, — проговорил Владимир. — Но вам не кажется, что мы поступили с ним слишком жестоко, лишив его самого дорогого — семьи?

— Ну вот, опять эта сентиментальщина, — устало простонала Элизабет. — Что значит, жестоко мы с ним поступили? Мы бы ничего такого не делали, если бы эти членистоногие создания не перебили наших товарищей. Ты что хотел, чтобы они нас всех истребили? — Девушка вызывающе взглянула на Владимира.

— Ага! — произнес русский с эмоциональной окраской. — Вот ты и попалась, дорогуша! Я специально спровоцировал тебя, чтобы вывести на чистую воду. Ты слишком спокойно вела себя все это время, но оказывается, и у тебя нервы не железные.

— Я могу сдерживаться до поры до времени, но твои глупые слова вывели меня из себя. Предупреждаю тебя, Владимир, если ты не угомонишься со своими провокациями, я сделаю тебе очень больно!

— Господи, да прекратите вы оба уже или нет! — наконец не выдержал Моррисон. — Сколько еще можно вас терпеть. Уже в течение двух часов только и делаете, что компрометируете друг друга. Вы что, совсем забыли, где мы находимся?

— Пусть он сам ко мне не лезет со своими глупостями, — бросила Элизабет и, прибавив шагу, отдалилась вперед.

— Что с тобой?! — Моррисон приподняв бровь, уставился на ухмыляющегося русского. Затем лицо Роя немного помрачнело.

Увидев прорисовавшееся на лице соратника раздражение, Владимир извинился и произнес:

— Мне стало скучно, вот и все. Чтобы не заснуть на ходу, я решил завязать беседу, но Элизабет не захотела разговаривать, вот я и начал выдумывать способы, как вынудить ее поговорить со мной.