Виталий Вавикин: Вендари. Книга вторая

– Сомневаюсь, что ты найдешь здесь то, что ищешь, – услышал Макс женский голос за своей спиной. Он вздрогнул, резко обернулся, едва не упал, запутавшись в собственных ногах. – Не бойся. – Женщина улыбнулась. На вид ей было не больше тридцати, может быть меньше, но ночь невыгодно скрывала детали. – Нет, я не одна из гостей Мэтоксов, – сказала она, словно прочитав его мысли.

– Как… Как, черт возьми, вы проделываете это?

– Что проделываю? – На ее лице появилось изумление, затем понимание, как будто она действительно могла читать его мысли. – Ах, ты о том, что я могу видеть то, что у тебя в голове?

– Что за фокус?

– Никакого фокуса… Просто… – Женщина смотрела ему в глаза, оценивала его. Макс чувствовал это. Она словно изучала его мысли, пытаясь понять, как много можно ему сказать, насколько открыть свои карты. Макс растерялся, вдруг осознав, что думает обо всем этом – эти мысли казались чужими, не принадлежащими ему.

– Нет. Я не верю вам, – сказал Макс, найдя в своей голове мысль о том, что женщина, которая стояла сейчас напротив него, такая же, как родители Ясмин, как их гости, как сама Ясмин. – Все это просто какой-то…

– Розыгрыш? – закончила за него женщина по имени Мэйдд Нойдеккер. Макс нашел это имя в своей голове, как и прежние чужие мысли. – Так намного удобней знакомиться, Макс. Ты не находишь?

– Что, черт возьми, здесь происходит?

– Тебе нужна история в целом или только та часть, которая касается тебя?

– Я вас не понимаю… – Макс подумал, что, возможно, лучшим сейчас будет сбежать.

– Тоже выход, – согласилась с ним Мэйдд Нойдеккер. – Но разве ты сможешь забыть об этом? Тем более в таком маленьком городе?

– Я не знаю… – Макс попятился назад, снова споткнулся и чуть не упал. Женщина улыбнулась как-то грустно.

– Хочешь, я сделаю так, чтобы ты обо всем забыл? – неожиданно предложила она. Макс не ответил. Что-то холодное и липкое разрасталось в груди, заполняло сознание. – Мне не сложно это сделать, – сказала Мэйдд Нойдеккер. – По крайней мере для тебя. Твое сознание такое простое, такое чистое, словно оконное стекло. Нужно лишь смахнуть с него пыль последних дней.

– Я не хочу ничего забывать, – сказал Макс неожиданно дрогнувшим голосом.

– Потому что ты влюблен в Ясмин?

– Я не знаю… Нет… Не в этом дело… Просто…

– Ты влюблен, но напуган.

– А вы бы не были напуганы?

– О, я видела вещи и похуже, чем способность людей читать мысли других.

– Что за вещи?

– Ты действительно хочешь знать это?

– Я… Я не знаю.

– Знаешь, – на губах женщины появилась горькая улыбка. – Просто боишься признать, что напуган. Каждый на твоем месте был бы напуган… Знаешь, что мы сделаем? – Она неожиданно повернулась к Максу спиной. – Сейчас ты вернешься в свой крохотный дом на такой же крохотной улице и ляжешь спать, а утром убедишь себя, что все это было сном.

– Я уже пробовал. Ничего не вышло.

– Значит, я помогу тебе. – Она снова смотрела на Макса.

– Поможете?

– Ну, да. Я же говорю, твое сознание как оконное стекло, с которого нужно смахнуть пыль.

– Но я не хочу все забыть.

– О, не волнуйся, я оставлю в память о себе договор о выполненных работах.

– Каких еще работах?

– По очистки твоего сознания от пыли, – на губах Мэйдд Нойдеккер появилась еще одна усталая улыбка. – К тому же я так и не нашла, где мне остановиться на ночь сегодня, – она заглянула Максу в глаза. – Я ведь могу занять твой диван в гостиной?

– Я не знаю. – В каком-то онемении он достал сигарету, прикурил. Ночь была тихой и безветренной, словно весь мир замер в растерянности. Мир Макса Бонера.

– Я уйду прежде, чем ты проснешься, – пообещала Мэйдд Нойдеккер. – И все это будет сном… Странным, незабываемым сном. – Она снова заглянула Максу в глаза. Он попытался выдержать этот взгляд, но почти сразу отвернулся, опустил голову.

– Ну, если вам негде ночевать… – буркнул он и направился к своей машине.

По дороге они молчали, словно происходящее действительно было странным сном. Максу начало казаться, что сейчас реальность начнет ломаться, погружая его в мир сюрреализма. Вот сейчас… Еще один поворот. Еще один перекресток. И… Он свернул с Пионер-Драйв на Шоап-Лэйн, увидел свой дом, свернул к гаражным воротам, подъемник которых давно был сломан, остановился, вышел из машины, удивляясь, что реальность все еще сохраняет стройность. В соседнем коттедже горел свет, и Макс слышал такие привычные звуки супружеской ссоры. Он поднялся по скрипучей лестнице к входной двери в свою квартиру над гаражом. Вторая половина этого коттеджа пустовала – старики умерли, а их дети не желали приезжать в этот крохотный город. Иногда ночами Макс слышал приглушенные голоса за тонкой стеной. Голоса из заброшенной половины дома.