Патриция Деманж - Только ради любви

Про Вайолет сестры не спросили.

Собравшись с духом, лорд Ричмонд выпалил:

– Наша с Вайолет свадьба отменяется.

Он держался вполне уверенно. Но кто знает, что творилось в его душе?

– Вот как! А где ты найдешь еще одну богатую невесту, Артур? – тревожно спросила леди Маргарет.

Леди Анна ликовала. Артур улыбнулся и погладил сестру по голове:

– Ты слишком ревнивая, детка! Пора отвыкать! Рано или поздно я все равно женюсь.

– А вы ничего не заметили? – спросила леди Маргарет, – я не сидела без дела!

Зеркальная дверь была тщательно занавешена черной тканью.

– Отличная идея, не так ли? – торжествующе спросила леди Маргарет. – Как это мы раньше не додумались? Тимоти и я проделали огромную работу – занавесили все зеркала в замке. Оказывается, у нас так много зеркал!

– Надеюсь, ты ни одного не пропустила? – мрачно прошептал Артур, и между его бровей пролегла глубокая складка.

Занавешенные черной тканью зеркала подействовали на Лилу угнетающе. «Как будто умер кто-то», – подумала она.

Больная девушка взглянула на Лилу.

– Тебе не нравится?

– Это выглядит, как перед похоронами, – ответила та, ощутив необъяснимое беспокойство и покалывающую боль в груди. – Но это хорошая идея! Хотя фон Литценберг, думаю, ее не оценит!

– Может быть, таким способом мы выживем его? – предположила Анна и повернулась к Лиле. – Ты сегодня грустная. Что-то не так?

– Я боюсь, – тихо ответила девушка…

* * *

После ужина Лила ушла к себе. В ее комнате зеркало тоже было занавешено, но она была уверенна, что эта черная тряпка нисколько не помешает призраку выйти из зеркала. Напротив, это может только разозлить его!

В это время Артур и Маргарет сидели в каминном зале и обсуждали создавшееся положение дел, а именно: как сохранить замок и поместье без приданого леди Вайолет?

Лила сомневалась, что это совещание приведет к конкретному результату, считая, что решение проблемы лежит на расстоянии вытянутой руки: надо приложить усилия и восстановить работу шахт и рудников и вернуть плодородие давным-давно не возделываемым землям. Если бы только этот праздный красавец хотя бы попытался шевельнуть пальцем! Но ему, видите ли, это не интересно! Ей претил снобизм лорда Ричмонда, и здравый смысл подсказывал, что мечтать о нем – безрассудство, но сердце никогда не слушается трезвомыслящей головы.

Не получалось у нее и изгнать из сердца поселившийся в нем страх. Хорошо бы сесть за рояль и утопить в волшебных звуках музыки и нарождающееся нежное чувство, и глубоко укоренившийся страх. Но Лила не решилась! Кто знает, что случится, начни она играть? Ее память сохранила ужасные события прошлой ночи, хотя она не могла вспомнить ни одного слова, сказанного ей призраком.

Внезапно девушку накрыла безумная усталость. Она нырнула под шерстяное одеяло, с наслаждением вытянула ноги и через секунду уже спала.

Лила проспала без сновидений до самого утра. Ее разбудил настойчивый стук в дверь.

– Мисс Уоррен! Мне очень жаль, но я вынужден побеспокоить вас.

Это был дворецкий Тимоти.

Девушка вскочила:

– Уже поздно?

– Восемь часов. Я не посмел бы будить вас так рано, но вас тут спрашивают.

Лила наморщила лоб. Кто мог спрашивать ее в такое время?

Она быстро умылась и побежала в холл. Там ее ждал высокий мужчина. Лила сразу узнала его: Тобиас! Однако вид у старика был крайне несчастный.

– Тобиас! – девушка радостно бросилась к нему. – Папа прислал тебя узнать, как мои дела?

Дворецкий взглянул на нее полными слез глазами:

– Я прискакал так быстро, как только мог. Доктор дал мне коня.

– Какой доктор?

– Которого я вызвал.

– У папы… сердечный приступ?

– Он всегда так волновался, когда приходили эти господа… Вскоре после их ухода…

– Что за господа?

Тобиас изо всех сил пытался сдержать слезы:

– Кредиторы и судебные приставы. Они пришли по поводу неоплаченных налогов и долгов. Сказали, что выселят полковника из Уоррен-Хауса и пустят дом и все имущество с молотка.

У Лилы потемнело в глазах. Что сказал ей призрак на Желтой вилле? Ему нет нужды поджигать Уоррен-Хаус, у нее и так больше нет родного гнезда!

– Я знала, что это случится, и папа это знал, потому и отправил меня в Ричмонд. Он хотел, чтобы я была устроена. Ничего. Теперь мы уедем в Абердин или в Глазго, будем там скромно жить и тебя возьмем с собой. Надо было давно это сделать, а я, глупая, сопротивлялась!

Тобиас больше не мог сдерживать слез: они потоком лились по его морщинистым щекам.