Алексей Пехов: Мастер снов

— Ничего, просто страшно стало. Жутко. Муть какая-то снится. Душно. А ты вообще лежал как мертвый и даже, кажется, не дышал.

— Так бывает, когда я слишком далеко ухожу или очень глубоко погружаюсь в сон.

— Ясно. — Она переступила с ноги на ногу. Под ее ступнями скрипнула половица. — Слушай, можно я у тебя побуду?

Я прислонился спиной к жесткому ковру на стене. Хэл, зябко поеживаясь, устроилась рядом. Мы сидели бок о бок и смотрели в темноту за золотистым кругом от свечи.

— Мы одни в доме? — спросила девушка тихо.

— Одни.

— Я слышала сквозь сон шаги, шорохи, покашливание. А потом дверь приоткрылась, и мне показалось, что в щель кто-то смотрит. — Она вопросительно взглянула на меня, ожидая подтверждения своих страхов.

— Этот дом наполнен снами. Вернее, воспоминаниями о снах. А ты сама знаешь, что они бывают и приятными и страшными.

Она помолчала, плотнее закутываясь в плед.

— Когда я была маленькой, родные хотели отвести меня к сновидящему.

Я внимательно посмотрел на нее:

— Ты болела?

— Нет, — Хэл усмехнулась, — просто была упрямой, непослушной, слишком самостоятельной. И они решили, что мне не помешает небольшая коррекция. Я до сих пор помню проспект городского салона сновидений — фотография роскошного дома с огромными окнами, колоннами, садом камней, старыми оливами… ручей с мостиком, статуи…

Она замолчала, а я сказал:

— Да, городские центры выглядят очень впечатляюще.

— Не то что твой дом, — весело подтвердила она. — И деньги за услуги они берут не маленькие.

— Но как я погляжу, коррекция не удалась, — улыбнулся я.

— Да, — охотно подтвердила Хэл, явно гордясь своим упорством. — Хотя женщина-сновидящая была очень милая, насколько я теперь понимаю. Красивая, элегантная… А я устроила истерику, отказалась засыпать и вообще буянила и рыдала. И она сказала, что не может работать со мной.

— Ты не хотела, чтобы она вмешивалась в твои сны?

Хэл кивнула:

— Да. Это был мир только для меня. Не для посторонних. Но я не могла объяснить это взрослым. Они не понимали.

Она перегнулась через меня, переставляя свечу, и та озарила ее лицо.

— Значит, ты спишь не так, как обычный человек?

— Да.

— И в чем отличие?

— Я могу спать только в этом доме.

Девушка помолчала, но не дождалась более подробных, детальных объяснений и спросила:

— В смысле? Как это? А в других местах не спишь?

— Нет.

— Вообще?!

— Только быстрая фаза, самая поверхностная. Это, в общепринятом понятии, не сон. Мозг частично отдыхает, но глубокого погружения нет. Я не отдыхаю во сне, как другие люди.

Хэл заинтересовалась. Повернулась ко мне, и ее взгляд жадно впился в мое лицо.

— А остальные сновидящие? Получается, им нужно постоянно находиться в одном-единственном месте? Они что, навсегда привязаны к своим центрам, где работают и куда приходят больные?

— Принимать пациентов можно где угодно. Но работают они в одном месте — там, где проходило их обучение, и не важно, что это — дом, квартира, шалаш на дереве, поляна в лесу. Сложная система связи реальности и пространства за гранью, которую нельзя разрушать.

В широко распахнутых пытливых глазах Хэл блестели два отражения крошечного язычка пламени.

— А если с этим домом, квартирой, шалашом что-то случится? Молния ударит, например? Или землетрясение?

Мне показалось забавным ее искреннее беспокойство и любознательность.

— С домом сновидящего ничего не может случиться. Он существует в двух мирах одновременно.

Она не слишком поняла мое объяснение, но сразу приняла его на веру.

— Слушай, а что это все-таки за комната, где я оказалась заперта?

— Рабочий кабинет.

Этот ответ ее тоже удовлетворил. Хэл повозилась, устраиваясь удобнее, и задала новый вопрос:

— Почему мне не удавалось выйти из него?

Главным было — почему ей удалось войти. И у меня имелось предположение, отчего это произошло. Но пока я предпочел ничего не говорить девушке.

— Не знаю.

— Ты говорил, этот дом принадлежал твоему учителю…

— Да.

— А что с ним стало?

— Он умер. Во сне. Иногда такое случается.

— Сочувствую. — Сочувствия в ее голосе не было, только любопытство. — А когда это случилось?

— Десять лет назад.

Она нахмурилась, покачала головой.

— Значит, ты не был тут десять лет?

— Да.

— И ты не спал все это время?! — Она фыркнула и усмехнулась. — Понимаю, почему тебе захотелось наконец вернуться.

Я рассмеялся, укладываясь обратно в постель и закрывая глаза.