Виталий Астапенков - Happy Гор Day (CИ)

– Ч-что, – она хрипло закашлялась, – к-какие бивни?

– Слоновьи, – разъяснила Света. – Эти злыдни настреляют слонов, бивни повырубят, а они тяжёлые, не унесёшь. Вот и зарывали в землю, а сами дальше шли слонов стрелять. Не все, правда, – и хорошие попадались: Ливингстон, например, или Стенли.

– То есть, ты предлагаешь закопать мои туфли и платья? А они не испортятся?

– Мы их в целлофан упакуем, не испортятся.

– А мы их потом найдём? – озаботилась Оксана. – А то помнишь, зарыли в сугроб шампанское под Новый год и нашли, когда снег растаял?

– Найдём, – успокоила подругу Света. – Мы тур сложим, пирамидку такую из камней.

– Ага, и напишем: здесь покоятся туфли Оксаны. – В открытой двери сарая стояла Юля.

– Молчи лучше! – рассердилась Оксана. – Где твоя обещанная тягловая ослиная сила? Можно подумать, ты не знала, что чемпионат мира по футболу начался, и все парни сейчас пиво пьют.

Юля махнула рукой.

– А! Догонят. Наши проиграют – и догонят. Я серьёзно: и платья твои выкопают, и туфли. Надо только хитрую записку оставить, чтобы поняли.

– Может, наши выиграют? – осторожно сказала Света, прекрасно осознавая всю нелепость такого предположения.

Девчонки противно захихикали, Света стушевалась, но сразу взяла себя в руки.

– Так, ты, – она посмотрела на Оксану, – прячешь в целлофан вещи, а ты, – уже Юле, – копаешь ямку. Я складываю тур. Пишем записку, прикалываем на дверь и выступаем, итак уже времени потеряли!

– И где я лопату возьму? – озаботилась Юля.

– В сарае, – разъяснила Света, – там есть, я видела.

– А целлофан? – тут же встряла Оксана.

Света зарычала.

– Пакеты возьми.

– А…

– А где камни взять – моя забота!

– Но…

– Или День рождения будем праздновать здесь. В туфлях и платьях.

Все молча принялись за работу.

Впереди шла Оксана, следом Юля, Света была замыкающей. Время от времени она сверялась с GPS и пыталась подсказывать Оксане направление. Та, в свою очередь, двигалась по тропе, которую они отыскали, едва миновали последние редкие сосны, и игнорировала советы. Показания прибора и направление тропы отчего-то не соответствовали друг другу и, в конце концов, Света сдалась, спрятала в рюкзак электронную игрушку, здраво рассудив, что лучше спокойно следовать проверенному путниками маршруту, чем лезть на отвесную скалу, как призывала GPS.

Через два часа сделали первый привал, ещё через два – второй. Света начала было ворчать, что это непозволимая роскошь, и привалы устраивают через четыре часа, но девчонки взбунтовались вплоть до увольнения. А Юля начала угрожать, что отменит День рождения и прекрасно проживёт ещё один год двадцатишестилетней. Пришлось подчиниться.

Постепенно груз, подъём и взятый темп убили охоту любоваться окрестностями. В основном, глядели под ноги. Поначалу Оксана бойко щелкала фотокамерой, снимая величественные снежные шапки, отвесные серые скалы и каменистые россыпи, но вскоре махнула рукой и шла, изредка окидывая угрюмым взглядом окружающие красоты. Юля вообще не поднимала голову после первого привала; до Светы временами доносились её слова: «Раз шажок, два шажок», и снова: «Раз шажок, два шажок».

Тропа выровнялась, она уже не вела вверх, а тянулась узкой каменной лентой посредине крутого скалистого склона, огибая гору с севера – слева, по словам Юли.

Оксана остановилась, подняла на лоб чёрные очки и оглянулась на Свету. Пот градом катился по лицу, несмотря на прохладный ветер.

– Далеко ещё?

– Обогнём гору, спустимся в седловину и будет подъём на пик. Там и отдохнём.

– На пике?

– В седловине. Идём, пока погода хорошая.

А погода начинала портиться. Солнце упрятали серые облака, и когда девушки выбрались к обещанной седловине, небо затянула серая хмарь, и в окружающем мире остались всего два цвета: грязно-белый и тёмно-серый. И в этой грязной серости проступали колоссальные стены, вернее настоящие отроги, тянувшиеся к небу изломанными горбами, заворачивающиеся кольцом и снова сходящиеся, но не до конца, оставляя между собой нечто вроде снежного ущелья. Внешние склоны были не видны, а внутренние казались пологими, будто стёсанными огромным зубилом. Словно расстёгнутый ворот гигантской каменной рубахи неведомого великана с морщинами-складками и белым галстуком снега.

Оксана остановились, опираясь на трэкинговые палки и тяжело дыша. Следом притормозили и Юля со Светой. Вид был настолько завораживающим, что отступила даже выматывающая усталость. Налюбовавшись, Оксана спохватилась и подняла фотокамеру. Света протянула руку назад, нащупала клапан и достала мобильник. Сомнительно, что выйдут хорошие снимки, но попробовать стоило. В этот момент её дёрнули за рукав. Света недовольно покосилась на Юлю, именно сейчас решившую что-то спросить, и несколько раз торопливо нажала сенсорный экран. С видом мученицы Юля дождалась завершения процедуры и спросила, обводя пальцем контур гигантского цирка: