Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)

– Подожди немного, – время от времени приговаривал Василий, пока трясся вместе с трактором сначала по шоссе, а затем по проселку в сгустившихся сумерках, плавно перетёкших в ночь, – мы с тобой столько земли обработаем, что на Героя Соцтруда хватит.

И трактор о к согласно пофыркивал выведенной вверх выхлопной трубой, будто и сам стремился поскорее очутиться на поле и повести битву за урожай.

Часам к одиннадцати они, наконец, добрались до центральной усадьбы. В синеве звёздной ночи проглянули огоньки редких лампочек, развешанных на здании дирекции, и Василий уже предвкушал заслуженный отдых, когда свет фар высветил впереди заглохший в колее между дорог трактор и две фигуры. Одна при виде приближающегося трактора бегом бросилась наперерез, размахивая руками. Вторая осталась на месте.

Василий остановился и высунулся из кабины в открытую дверцу.

– Вася, ты? – раздался знакомый глуховатый голос. – Получил технику? Молодец. – Это был главный механик совхоза Сергей Миронович Филин. – А у нас тут ЧП из-за одного обалдуя. Достали уже алкаши!

– А что случилось? – не на шутку встревожился Василий.

– Да Цыриков наш, пьянь-механизатор, выехал с утра на вспашку, по дороге остановился обмыть племянника, тому сегодня два месяца стукнуло, ну, и попутал дороги, упёрся на стройку. Там ещё со сторожем добавил, плуг зачем-то отцепил, а тут и заглох посреди колеи; ничего в потёмках разобрать не могу. Кстати, назавтра к вечеру ливневые дожди обещают, пахать срочно надо, а все плуги уже по полям отправлены в ночное.

– Так давай я съезжу, – предложил Василий. – Всего делов-то на час.

– Так и знал, что ты не откажешь. Хороший ты человек, Вася, не то, что этот… Алкашная гордость совхоза! – Он мотнул головой на приближавшуюся сложными зигзагами невысокую фигуру в сопровождении ароматно-водочного перегара.

– Да, хорош! – невольно восхитился Василий замысловатым кренделям, выписанным заплетающимися ногами Цырикова. – Ты где плуг оставил?

Фигура добралась, наконец, до капота, и, согнувшись, устало оперлась на него руками.

– У-у к-к-котлвна.

Свежая волна перегара перебила вонь солярки из выхлопной трубы.

– А зачем вообще отцеплял?

Фигура помотала головой.

– Т-м м-я мгл првл…

– Можешь перевести? – спросил Василий Филина, но тот лишь беспомощно пожал плечами.

Цырикову удалось выпрямиться. Он сделал пару глубоких вздохов и более-менее членораздельно произнес:

­– Яммма ттам, мог ттррктор уттяннуть.

– Какая яма? Котлован, что ли? – не понял Василий.

– Нннет. Ямма. Рядм…

С этими словами, он тихо сполз на землю, улёгся на бок и захрапел.

– Вот черт! – Филин в сердцах пнул гордость совхозных алкашей, но добился в ответ лишь невнятного мычания. – Ещё и с этим возиться, а то замёрзнет!

– Поеду, – сказал Василий. – Пригоню плуг. Потом поглядим, что там с трактором, если не наладишь. Фарами посветим.

Филин нагнулся и подхватил под мышки нетранспортабельное тело.

­– Давай. Не задерживайся.

Василий переключил скорость, обогнул по полю засевший в колее трактор, и выехал на щебёнку.

Ровная дорога невысоким уклоном тянулась вверх, высвеченная светом фар метров на сто, затем терялась в темноте с неясными огоньками звёзд наверху. Довольно редкий лес по обочинам сейчас казался стенами чёрного мрака, тянувшегося изредка проглядывающими отдельными кустами к мерно тарахтящему тракторк у . Позади нагоняла волна черноты, вбиравшая в себя уже пройденные метры пути. Темноту внутри просторной кабины с большими стеклами еле-еле нарушал подсвеченный приборный щиток. И сидевшему внутри Василию стало казаться, что он парит в вышине, неспешно плывет куда-то из неизвестности в неизвестность. Где-то справа должно было находиться озеро, куда местные ходили купаться, но его и днём-то отсюда было не разглядеть, а уж ночью тем более.

Впереди среди россыпи звезд одна вдруг налилась яркостью, опустилась вниз и начала увеличиваться. Василий не сразу сообразил, что это фонарь, скорее всего, керосиновый, поскольку ЛЭП сюда еще не протянули, хотя и обещали в скором времени, а ставить временно дизельный генератор дирекции показалось слишком накладно. Взбодрённый Василий посигналил, извещая сторожа о прибытии, затем открыл дверцу и попытался осмотреться.

В тусклом лунном свете довольно хорошо различались очертания сторожки. Василий посигналил ещё пару раз, ругнулся, не дождавшись никакого отклика, и выпрыгнул из кабины. Постоял немного и решительно направился к домику. Подойдя, дёрнул дверную ручку и убедился, что дверь наглухо закрыта изнутри. Василий постучал, прислушался. Показалось или нет, будто внутри что-то шевелится. Он громко выматерился и заколотил по струганным доскам двери с небольшой, с кулак, дырой в верхнем правом углу, откуда несло гарью, потом повернулся и принялся стучать сапогами. Шум поднялся такой, что не то, что покойника, братскую могилу можно было поднять. Но из-за двери по-прежнему не доносилось ни звука.