Максим Карт - Метаморфозы (сборник)

Я пожал его тёплую влажную ладонь. Наши животные принялись обнюхивать друг друга, разгоняя хвостами ветер. Док улыбнулся, я тоже…

На низком стеклянном столике, ветхом и залапанном, вытянулась тонкой ровной линией длинная дорожка из белого порошка – сантиметров тридцать или даже все сорок. Нельзя было и вообразить, что можно вогнать её целиком за один раз в ноздрю. Док хотел именно так. Его объяснение, что полный эффект проявится только при одновременном всасывании целой – точно просчитанной долгими бессонными ночами – дозы вещества и всасывании её именно через носовую полость, как-то не выглядело вразумительным. Я собрался уже уйти и глянул на привязанного к ручке входной двери Достоевского. Поглощённый таксой, тот явно не хотел расставаться со жгучей подругой. Док быстро понял природу моих сомнений и небрежно бросил на стол перетянутую резинкой пачку мелких купюр. Тысяча. Штука. Да за такие деньги и ведро жидкого дерьма выпить не жалко, не то что… Длинная белая дорога в неизвестность. Для галочки я спросил Дока, не смертельный ли это яд? Он ответил, устало улыбнувшись, что это даже не кокаин. Я попросил купюру для трубочки, он протянул мне клок старой газеты. Никакой романтики.

Я свернул из газеты подобие трубки, больше похожее на дедушкину козью ножку. Такой и до носа дотрагиваться было противно, а использовать по прямому назначению и вовсе гадко. Перекрестившись мысленно, я начал втягивать в себя неизвестный порошок. Вопреки ожиданиям моя носоглотка не забилась насмерть этой дрянью, наоборот, она прочищалась тем сильнее, чем больше порошка попадало в неё. Когда он всосался весь до последней крупинки, я с превеликим удовольствием свободно задышал носом. С моим хроническим насморком такое явление чуда я ощутил впервые за довольно продолжительный кусок времени. Эйфория переполнила меня и погнала к дальнейшим действиям. Я затрясся в предвкушении мощного всплеска психической и двигательной активности.

Док удовлетворённо кивал головой. Дурачище, разве он понимал, что я ощущал и как я чувствовал? Он отступил от меня на пару шагов. Улыбка плавно сошла с его лица, естественные для человека телодвижения переросли в судороги больного столбняком. Он протяжно закаркал на древнем наречии давно вымерших жителей страны, существующей лишь в воображении неизлечимых сумасшедших. Его голова развернулась вокруг собственной оси на 180 градусов и уставилась на меня коротко стриженным затылком, а потом мой мозг пронзила стрела. Мгновенная боль, и свет погас…

Мои ноги тонули в оранжевом тумане. Не двигаясь, как обычно волочатся за ветром его клочья, он застыл, отлитый кипящим свинцом в ледяную форму. Сквозь подошвы кроссовок пробирался холод, они будто примёрзли к земле – не оторвать.

А небо, небо-то какое! Тяжёлым сводом висело надо мной. Мохнатые тучи сползали с него и срывались, и падали, разбиваясь о каменный пласт, которым была твердь. Оно казалось кровавым. Я задыхался.

Вдруг посреди безбрежного пространства туман надулся пузырём и лопнул, выплюнув взбурлившие в нём газы. В том месте серая гладь земли треснула с жутким хрустом. Несколько трещин погнались за позорно отползшим от места разрыва туманом. Оголившаяся поверхность покрылась паутиной разрывов. С острым звуком лопнувшего стекла порода взорвалась, швырнув куски себя фонтаном. И прямо из кромешной тьмы поднялся демон – царь всего.

Природа человеческого страха всегда казалась мне понятной. Я легко мог объяснить любому учёному зануде, почему человек боится в любой конкретной ситуации, будь то взрывной испуг при внезапной катастрофе или бесконечный ужас, коверкающий не одну жизнь. Сейчас же я в панике остолбенел, не в силах сдвинуться с места и сбежать от того, кто почти уничтожил моё сознание одним своим видом. Моё существо отказывалось верить моим же глазам, не хотело оно и анализировать происходящее. Мне оставалось лишь наблюдать будто со стороны за тем, как кончается моя жизнь.

Он был огромным, но не выше самого большого человека, которого я встречал в жизни. Его мускулистое тело, покрытое густой рыжей шерстью, пульсировало мощью, играя мышцами. Маленькая голова бугром выпирала из широких плеч и смотрела на меня единственным красным глазом. Из неё торчали два рога, закрученные в спирали. Подняв трёхпалую руку до уровня лица, он ткнул пальцем в мою сторону. Длинный коготь нацелился своим остриём прямо в центр моего лба. Он коротко мигнул единственным глазом. И вновь погасло всё видимое, исчезло то, что я ощущал. Меня не стало…