Виталий Вавикин: Две жизни для одной мечты

Дуган увидел ее из машины. Она стояла на зеленом газоне возле стола, у которого толпились несколько располневших домохозяек в легких ситцевых платьях, открывавших колени. Будь их подолы чуть ниже, и Дуган проехал бы мимо, не заметив картины, но он заметил, свернул к обочине, остановился. Девушка, отвечавшая за распродажу, была молода и щедро дарила улыбки всем потенциальным покупателям. На вид ей было чуть больше двадцати. Прямые черные волосы до плеч, светло-карие глаза, джинсовые шорты, футболка.

– Микела? – позвал ее Дуган, прочитав имя на пристегнутом к футболке бейдже.

– Хотите что-то купить? – спросила девушка, добродушно улыбаясь. Зубы у нее были ровные, белые. Верхняя губа поднималась, обнажая краешки розовых десен.

Дуган машинально улыбнулся в ответ, показал на картину.

– Могу я посмотреть?

– Посмотреть? – девушка нахмурилась, опустила глаза, увидела картину. – Ах, вы об этом… – она хитро прищурилась, огляделась, взяла картину, стараясь держать так, чтобы никто не мог ее видеть, кроме нее. – Всегда знала, что старик Пирсон был ненормальный, – сказала Микела, разглядывая картину.

Рисунок не нравился ей. Но он был живым, чувственным, словно это была не картина, а застывшее на холсте воспоминание старого, выжившего из ума художника.

Сигаретный дым витал в наполненном людьми зале. Воображение воспалялось, и начинало казаться, что если сделать вдох поглубже, то можно почувствовать запах этого сизого дыма. Лица людей были сделаны небрежно, но в них определенно была жизнь. Тысячи глаз горели азартом. Тысячи взглядов, устремленные к рингу, на котором замерли в танце боли два залитых кровью боксера.

– Это что, какой-то знаменитый поединок или же просто насилие ради насилия? – спросила Микела. Дуган пожал плечами. – Так ты не знаешь, почему она тебе понравилась? – девушка развернула картину так, чтобы Дуган мог ее видеть. Дуган молча показал на часть картины в стороне от центра ринга. – О… – растерянно хлопнула глазами Микела, увидев двух целующихся женщин.

На вид им было не меньше тридцати. Светлые волосы взбиты в сливочный пудинг. Фигуры стройные. Кожа бледная. На щеке одной из женщин застыли несколько капель крови.

Микела вздрогнула, чувствуя, как центр картины смещается к этой странной однополой паре. Поцелуй стал страстным, словно его не только видели глаза, но и чувствовали губы. И эти капли крови на бледной женской щеке! Микела снова вздрогнула, неосознанно облизнулось, прикоснулась к щеке, пытаясь избавиться от ощущения, что на ее лице тоже есть несколько капель крови, которые медленно скатываются, вызывая зуд.

– И ты… – Микела снова облизнула губы, бросила короткий взгляд на Дугана, на картину, снова на Дугана. – И ты заметил этих странных женщин из машины? – Дуган кивнул. – Ух ты! – Микела недоверчиво прищурилась, снова посмотрела на картину. – Врешь! Никто не сможет разглядеть такие детали с дороги! Тем более из машины.

– Я не люблю бокс, – пожал плечами Дуган.

– Вот как… – Микела снова уставилась на однополую женскую пару. – Но поцелуй этот тебе, значит, понравился?

– В нем что-то есть.

– Что-то есть, значит? – Микела прищурилась, меряя Дугана внимательным взглядом. – Не проще купить какой-нибудь мужской журнал? Уверена, там можно найти картинки и погорячее.

– Это другое.

– Другое?

– Ты не согласна?

– Не знаю. – Микела снова окинула картину серьезным взглядом. – Может быть, здесь действительно что-то есть… – Неожиданно ее осенило: – Ты художник?

– Я? – Дуган улыбнулся, качнул головой.

– Тогда на кой черт тебе эта картина? – скривилась Микела.

– Разве она не продается?

– Продается, но… – Микела огляделась. – Может быть, лучше ты выберешь себе что-то другое? – она положила картину на стол, взяла запакованный набор стаканов. – Как тебе это? Ты пьешь виски? Уверена, что пьешь… – Микела замолчала, увидев, что Дуган не слушает ее. Он взял картину и снова разглядывал ее. – Восемьдесят баксов, – сдалась Микела. Дуган отсчитал деньги. – И все? И больше ничего не купишь?

– А есть еще что-то? – он прочитал имя художника в нижнем углу картины. – Этот Хатч Пирс еще что-то рисовал?

– Сомневаюсь, но если тебе не жалко денег на эту мазню, то, возможно, ты захочешь купить что-нибудь из моих рисунков?

– Так ты тоже рисуешь?

– А не похоже?

– Ну, если вспомнить, как ты злилась на эту картину…

– Я не злилась.

– Как скажешь. – Дуган пошел к своей машине.