Шон Хатсон - Жертвы

— Не ты же идешь на задание, Стюарт, — напомнил Миллер своему бывшему коллеге.

Наступило тягостное молчание, которое нарушил инспектор.

— Ну, пора занимать свои места. А вы выходите, как только будете готовы. Смотрите только, чтобы к десяти вы были у телефонных будок на «Хаммерсмит».

— Непременно, — уверила его Терри. — Может, я захвачу с собой съемочную бригаду, — добавила она, но ее попытка пошутить в такой момент не добавила веселости даже ей самой.

Гибсон и Рис вышли, оставив их в номере одних.

— Может, лучше, чтобы оружие было у меня? — спросила Терри.

— Зачем? Ваша задача — только попытаться взять у него интервью, а не стрелять в него, — язвительно заметил Миллер.

Терри глубоко вздохнула, медленно побрела через комнату к окну и выглянула в темноту.

— Он позаимствовал восемь способов убийства, — сказала она, — Интересно, кого он задумал скопировать на этот раз?

— Наверное, того, кто специализировался на убийствах телерепортеров.

Терри невесело засмеялась.

— Возможно, я дам вам одну из моих фотокарточек, — предложила она с легким сарказмом в голосе. — И вы мне скажете, собирается ли он меня убить.

Миллер не ответил.

Терри продолжала смотреть в темноту.

Гибсон уселся на сиденье рядом с водителем и повернул голову к сидящему за рулем Чандлеру, попыхивающему сигаретой «Ротманс».

— Не теряй его из виду, — сказал инспектор.

— А что, убийца может с ней расправиться и ты потеряешь должность? — криво усмехнулся сержант.

— Если я пойду ко дну, — прошипел Гибсон, — я тебя точно прихвачу с собой.

Сержант сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице. От нее поднялась вверх тонкая струйка дыма, смешиваясь с облаком, которое уже висело в машине.

На заднем сиденье Рис возился с переговорным устройством, проверяя частоты.

— Ну все, мы готовы, — сказал он. — Теперь все зависит от Миллера и тележурналистки.

А в номере гостиницы Миллер и Терри сверили свои часы. Она застегнула жакет и убедилась в том, что Миллер слышит ее нормально. Он сказал, что ему через слуховое устройство слышно даже, как у нее бьется сердце.

Миллер проводил ее до выхода, подождал еще пять минут, затем вызвал лифт, спустился на первый этаж, вышел из гостиницы и сел в машину.

— Едем, — сообщил он в переговорное устройство и вывел «гранаду» в поток уличного движения.

Было девять тридцать семь вечера.

Проходивший мимо человек взглянул на нее, слегка замедлив шаг, но продолжил свой путь к билетным автоматам.

Терри судорожно сглотнула и посмотрела сначала на часы, затем на ряд телефонных будок перед собой. Две-три были сломаны, а в той, что была ближе к ней, болталась на проводе сломанная трубка. В некоторых будках валялся мусор, порывы ветра гнали по асфальту пустую банку из-под пива, и ее металлический звук гулким эхом разносился по практически безлюдному павильону станции.

Плиты пола были заляпаны грязью. В нос бил застарелый запах мочи.

Терри переминалась с ноги на ногу и продолжала ждать, посматривая на листки с объявлениями, которыми были обклеены снизу доверху все стены будок, выкрашенные в черный цвет. Телефонные номера, приглашающие позвонить. Имена и фамилии. Такое впечатление, что каждая будка — своеобразная доска объявлений в миниатюре, где можно лепить все, что в голову взбредет.

«Позвоните по этому номеру, если хотите получить чувственный массаж», — предлагало одно объявление.

«Свежая юная натурщица», — сообщало другое.

Терри принялась читать все подряд.

«Чернокожей властительнице требуются добровольные рабы», — взывало третье, написанное желтым фломастером.

Послышался знакомый стук колес подходящего к станции электропоезда.

Терри снова взглянула на часы.

Почти десять часов.

Вовремя ли он позвонит?

Который из телефонов зазвонит?

Она подняла ворот жакета и продолжала ждать.

Миллер сделал еще глоток из своей фляжки и покрепче приставил к уху слуховое устройство. Пока все, что ему было слышно, это мерные удары сердца Терри.

Она сказала пару фраз при выходе из машины, но это было уже больше десяти минут назад. С тех пор он не слышал ни единого слова, только шорох и шелест от ее движений, когда она то расстегивала, то снова застегивала жакет. Он взглянул на приборный щиток.

Девять пятьдесят восемь.

Рядом раздался треск заработавшего приемно-передающего устройства, Миллер прислушался.