Нэнси Коллинз: Самое темное сердце (ЛП)

Внешне омерзительное создание было примером нормальности. Оно одевалось, как любой обычный человек с улицы – не слишком по моде, но и не по старинке. На вид оно не отличалось от любого ухоженного, упитанного молодого жителя города, прохлаждающегося в баре, единственная отличительная особенность – это четырехфутовая коса кроваво-красных волос. Но поскольку он знал, на что обращать внимание, он мог видеть истинное положение вещёй.

Выдавало что-то в языке их тела. Манера, в которой они двигали руками, в какой позе стояли, была совсем не случайна, практически стилизована. Это сложно объяснить, но стоило ему увидеть это, тут не могло быть ошибки.

Во время реабилитации в больнице он прочел одну из книг доктора Моррисси про невербальное общение между людьми. В ней описывались различные позы и то, как они подсознательно передают эмоциональное состояние: уступчивость, доминирование, агрессию, страх. Предметом обсуждения автора было то, что если использовать правильные невербальные сигналы, то и наиболее параноидальных пациентов можно заставить доверять абсолютному незнакомцу.

Он не до конца этому верил, пока не увидел этих созданий в работе. Они двигались с отработанным безразличием, преднамеренной легкостью... ни одного лишнего движения, ни одного случайного жеста. И все же это казалось странным образом чуждо им, как боевые искусства, в которых боевые позы, как таковые, имитируют тигров, цапель или змей.

Ещё один способ опознать их – это подобраться достаточно близко, чтобы заглянуть им в глаза. Это опасно, но надёжно. По-настоящему сложно – не дать им понять, что он смотрит, потому что их черты самовосстанавливаются в момент, когда за ними больше никто не наблюдает. Большинство людей, знающих об этом, поняли слишком поздно, чтобы им это как-то могло помочь, но ему пока что везло. Если, конечно, можно назвать «везением» то, что он пережил.

Он заметил, что когда они улыбаются, их улыбка никогда не доходит до глаз. Уголки рта приподнимаются, но это больше похоже на нервный тик. В глазах читается голод, который совершенно чужд для человеческих эмоций, как если бы из них на мир смотрело что-то гораздо более древнее и опасное.

Глаза, смотрящие на него, были именно такими, парализуя его взглядом, который ни один ребенок не должен видеть, кроме как из-за решётки клетки в зоопарке.

***

Мертвая девчонка отлично притворяется живой. Хотя опять же, уровень фальши на дискотеках делает проще для её вида сойти за людей. Вот поэтому я и считаю обязательным для себя проверять вечеринки на предмет нападений.

У этой вид и движения призваны завлекать человеческих мужчин: на ней дизайнерские джинсы в обтяжку, пастельного цвета обтягивающая маечка и босоножки на платформе. У неё даже колечко в пупке и чемоданчик «Hello Kitty» для завтраков в качестве сумочки. Она просто-таки излучает уязвимость и доступность. Единственное, что идёт в разрез с её ансамблем, так это коса длиною почти в метр и толщиною с мужскую руку. Большинство окружающих просто предположит, что она не настоящая. Судя по длине косы, я бы дала ей от восьмидесяти до ста лет. Вероятно, была создана ещё до того, как короткие стрижки стали писком моды. Вампиры выкидывают наибестолковейшие фокусы. Женщины отдают предпочтение причёскам, которые были популярны в их человеческой жизни, в то время как мужчины больше склонны носить вышедшую из моды одежду, особенно обувь. И не перечесть, скольких мертвецов я повидала, которые покинули сей мир в гетрах и туфлях с рантом, что заставляет задаться вопросом о возрождении свинга пару лет назад, но это уже другая история.

Когда я патрулирую, то иногда чувствую себя единственным дозорным на крепостной стене, несущим одинокое дежурство, пока весь город гуляет, как будто завтра не наступит. Раньше было иначе. В старину посторонние, которые выглядели и вели себя иначе, автоматически становились подозреваемыми. Потом города стали разрастаться, и это вылилось в то, что появились безразличные и необщительные люди, которые не обращали внимания на кого-то, кто пахнет немного иначе, или одет по моде двадцатилетней давности. Так что сейчас это моя задача – присматривать за львами в стаде ягнят или хуже – за козлами-провокаторами, направленными для того, чтобы привести овцу на бойню.

Тварь выбрала свою жертву на сегодняшнюю ночь – молодого парня, одетого в джинсы со штанинами, расходящимися подобно ушам бегущего африканского слона, и кожаным бумажником, прикрепленным к поясной петле хромированной цепью. Сочетание чрезвычайно большой по размерам одежды, перевернутой кепки и яркой соски, свисающей с веревки вокруг его шеи, делало его больше похожим на дошкольника, чем на студента.