Р. Стайн - Еще ужастики

Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять.

Мисти не просто хотела изменить мой разум. Она собиралась отнять мое тело!

Мне необходим был план. Я должна была нанести ответный удар. Я должна избавиться от Мисти, прежде чем она избавится от меня!

Я примчалась домой и схватила Мисти за шкирку.

— Мы сейчас немножко покатаемся, — сказала я, стараясь преодолеть свой страх перед ней. После чего посадила ее в прикрепленную к велосипеду корзину и отвезла в местный приют для животных.

— Не беспокойтесь, мисс, — сказал работник приюта. — Уверен, такая милая кошечка новый дом найдет без проблем.

Я смотрела, как он повязал Мисти на шею ленту с биркой, на которой предварительно написал ее имя, и водворил в большую клетку с другими кошками. После этого я покатила домой.

В первый раз за все время я расслабилась и почувствовала себя счастливой.

Какое облегчение! Я сделала это! Я сплавила Мисти и спасла себе жизнь!

Я остановила велосипед у стены гаража. Посмотрела на дом — и ахнула. Черная кошка с зелеными глазами поджидала меня на крыльце.

Нет! — сказала я себе. Это не может быть Мисти. Этого просто не может быть! Я оставила Мисти запертой в клетке — за милю отсюда.

Мои ноги дрожали, когда я поднималась на крыльцо. Я взяла бирку на кошачьей шее и прочитала надпись.

Мисти! Это была Мисти.

Но как она умудрилась вернуться домой? Как?

Той ночью я боялась заснуть. Что Мисти может сотворить со мною во сне? Я лежала и смотрела в темноту.

И вновь я услышала этот ужасный голосок с придыханием, нежно шепчущий мне прямо в ухо:

— Девять жизней, девять жизней. Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять. Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя.

Этого хватило, чтобы обеспечить мне долгую, бессонную ночь!

Перед самым рассветом я запихнула Мисти в кошачью переноску и тихонько выскользнула из дома. На переноске был надежный замок. Открыть ее можно было лишь снаружи и при помощи ключа.

На сей раз Мисти точно никуда не денется! — сказала я себе.

Я привязала переноску к рулю велосипеда и сквозь утренний полумрак покатила на автобусную остановку. Для Мисти пришло время отправиться в дальнее путешествие через всю страну!

Мы достигли остановки за полчаса до прибытия первого автобуса. Я смотрела, как солнце встает над нашим маленьким городком.

Мне вдруг ужасно захотелось пить. Я поставила переноску на тротуар и поспешила к автомату с газировкой.

Только я бросила в автомат два четвертака, как послышался душераздирающий виииииииизг!

Визг тормозов.

Пронзительный вопль.

Я обернулась и увидела, как огромный красный грузовик остановился, взвизгнув покрышками. Водитель выскочил из кабины. Его лицо было пунцовым.

— Это твоя была кошка?! — крикнул он мне.

С колотящимся сердцем я побежала ему навстречу.

— Я не видел ее, пока не стало слишком поздно, — оправдывался водитель. — Мне ужасно жаль. Правда. Зачем ты позволила ей бегать по улице?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова.

Каким образом Мисти сумела выбраться из переноски? Как удалось ей сломать замок и вырваться на свободу?

Меня это не волновало. Мисти была мертва. Мертва — и все тут.

Не то чтобы я очень переживала…

Той ночью я спала крепко, спокойно — впервые за последнее время. Я повыше натянула одеяло и уткнулась лицом в свою чудесную, мягкую подушку. Не сомневаюсь, что когда я погружалась в сон, на лице моем играла счастливая улыбка.

Но улыбка мгновенно исчезла, когда я услышала шепот.

Я села на постели, дрожа от страха. И вслушивалась в тихий, нежный напев:

— Восемь жизней, осталось восемь жизней. Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять. Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя…

— Нет уж, дудки! — рявкнула Тара Беннет на своего восьмилетнего братишку Томми. — Это моя раковина! Моя! — Она вскочила с пляжного полотенца и бросилась к берегу. Волны омывали пальцы ног Томми, когда он ополаскивал раковину от песка.

— А ну отдай, — потребовала Тара, вырвав блестящую белую раковину из рук брата. — Пойдет в мою коллекцию! — усмехнулась она. — В величайшую и лучшую коллекцию раковин в мире!

— Нечестно, Тара. Я первый ее увидел.

— Нетесьно! — передразнила Тара и прищурила свои холодные голубые глаза. — Младенчик.

Она подняла закрученную спиралью раковину к солнцу и полюбовалась ее плавными изгибами. В свете послеполуденного солнца раковина искрилась, словно драгоценный камень.