Р. Стайн - Ужасная училка

Что мне ей сказать?

Что-нибудь придумаю, успокаивал я себя. Главное — попросить прощения.

Я остановился перед дверью класса.

Несколько раз глубоко вздохнул, набираясь мужества.

Потом вошел.

— Миссис Мааарг? — позвал я.

Я заметил ее в задней части комнаты. Она склонилась над клетками с животными, напевая что-то себе под нос.

— Миссис Мааарг? — я приблизился еще на пару шагов.

Она меня будто не слышала. Она что-то утробно бормотала, одновременно напевая себе под нос.

Я заметил, что на клетке белой мыши стоит тарелка. На тарелке лежали несколько крекеров. Мышь выглядывала между прутьев, подергивая крошечным носиком.

Я подкрался поближе.

Что она делает?

Наконец, я смог разобрать слова.

— Придонный едок пожаловал, — напевала она. — Кто у нас там на дне?

А потом, прежде чем я успел сообразить, что происходит, мышь вдруг очутилась у нее в руке.

Она обхватила ее обеими руками.

Разинула рот.

И отхватила мыши зубами голову!

Все произошло в считанные мгновения; мышь и пискнуть не успела.

Я стоял, потрясенный, а миссис Мааарг выплюнула крошечную мышиную головку на ладонь. Она повернулась, подошла к тарелке и аккуратно водрузила голову на один из крекеров.

Она взяла его в руку.

И увидела меня!

Я со стоном отпрянул назад.

— Пол! — воскликнула миссис Мааарг, поднимая крекер, украшенный белой головкой мыши. — Пол, хочешь перекусить?

Она действительно чудовище!

В тот момент мне, наконец, открылась ужасная истина. Меня больше не нужно было убеждать: я видел достаточно.

Но пришлось увидеть еще больше.

Я смотрел, как она засовывает крекер в рот, жует, с безмерным наслаждением на физиономии, и, наконец, глотает.

Меня выворачивало. Я чувствовал, как съеденный за обедом яичный салат подкатывает к горлу.

Я зажал рот рукой, круто развернулся и бросился бежать.

В дверях я столкнулся с Марвом. Я чуть не сшиб его с ног.

— Эй! — воскликнул он.

Но я не остановился. Я бросился вниз по коридору, огибая и расталкивая ребят на своем пути.

Она действительно чудовище. Наконец-то я узнал правду.

Она чудовище, и действительно собирается сожрать одного из нас.

Она чудовище, и уже точит на меня зуб. Я наступил ей на ногу. Я сломал ей коготь.

Я сказал ее сыну, что она уродливая и чокнутая.

Я обречен. Обречен! — крутилось у меня в голове, пока я в панике метался по коридору. Обречен — если только не смогу отсюда вырваться.

Мама и папа, подумал я.

Когда они узнают, что моя учительница — чудовище, они приедут за мной через час.

Нет. Не приедут они.

Они попросту мне не поверят. Они скажут, что Пол снова взялся за старое — обвиняет в собственных проблемах учителя.

Они обвинят меня в безответственности. Они всеми правдами и неправдами заставят меня остаться.

Но как я могу остаться с монстром, который сперва опустит меня на самое дно пищевой цепочки, а потом сожрет?

Я заставлю их мне поверить, решил я. Им придется меня отсюда забрать.

Я замедлил бег. Сердце колотилось. Во рту вдруг так пересохло, что я не мог сглотнуть.

Я поискал глазами телефон-автомат. Хоть какой-нибудь телефон.

Интересно, почему другие ребята не пытались позвонить?

Молли, Селеста и Брэд — и все остальные — знали, что все происходит на полном серьезе. Девчонки даже пытались меня предупредить.

Но почему они не позвонили родителям? Почему не пытались сбежать?

Я свернул за угол и оказался в жилом крыле. Ни в комнатах, ни в коридорах телефонов не оказалось.

Наконец, в темном углу в конце коридора я обнаружил-таки телефон-автомат.

Хватая ртом воздух, я поднял трубку. Набрал «0».

— Алло? Алло? — отчаянно закричал я. — Алло? Оператор?

— Оператор? Алло! — выкрикивал я срывающимся голосом.

В трубке зазвучал механический голос:

— Пожалуйста, повесьте трубку. Учащимся разрешено звонить куда-либо только по праздникам.

— Как по праздникам? — выдохнул я. — Я не доживу до праздников!

Быть мне у миссис Мааарг вместо индейки на День Благодарения, мрачно подумал я.

Я повесил трубку. Потом снял снова и попробовал набрать наш домашний номер. Но тот же записанный голос велел мне повесить трубку.

Я повернулся и пошел прочь, оставив трубку болтаться на шнуре, а механический голос снова и снова повторял свое сообщение.

Что же мне делать? — спрашивал я себя, борясь с паникой, так и норовившей стянуть горло и заставлявшей дрожать колени.