Кларк Смит - Затерянные миры. Аверуан

Рейнар принялся за вино, но оно лишь сильнее растравило обиду. Его глаза загорелись злобой, изгиб губ стал угрожающим, как у изваянной им горгульи на башне нового собора Мрачный гнев, точно ярость угрюмого фавна, запылал в его душе, но Блез сидел неподвижно, пытаясь заглушить чувства и снова и снова осушая свой кубок.

Рауль Купен тоже изрядно выпил и стал смелее в своих ухаживаниях. Он пытался поцеловать руку Николеты, которая уселась на скамью рядом с ним. Рука была игриво отдернута, но после того, как ее хозяйка легонько шлепнула наглеца, снова протянута Раулю.

Блез вскочил на ноги и шагнул к любезничающей парочке с нечленораздельным рыком. Им владело неодолимое желание задушить счастливого соперника. Один из посетителей приметил его движение и кликнул Вильома. Трактирщик встал, пошатываясь, пересек комнату и уставился на Рейнара, готовый немедленно вмешаться.

Рейнар на секунду остановился в нерешительности, затем двинулся дальше, безумный от ненависти, затмевающей его разум. Он жаждал убить Вильома и Купена, всех их приятелей, сидевших в углу, а потом, над их задушенными телами, истерзать неистовыми ласками тело Николеты.

Видя приближение камнереза, Купен также поднялся на ноги и выхватил небольшой кинжал, который носил под плащом. Тем временем Жан Вильом втиснул свое дородное тело между соперниками.

— Сядь за свой стол, камнерез, — прикрикнул он на Рейнара.

Видя, что сила не на его стороне, Рейнар остановился, хотя гнев все еще кипел в его душе, точно варево в котле колдуна. Он смотрел злобно горящими узкими глазами и видел за их спинами серые рамы трактирного окна, в котором смутно отражалась комната с горящими свечами, головы Купена, Вильома и Николеты и его собственное мрачное лицо.

В этот момент ему почему-то вспомнилось неясное облако, которое он видел на фоне луны, и ощущение, что кто-то следует за ним, появившееся в переулке.

Пока он нерешительно глядел на группу, стоящую перед ним, и ее отражение в окне, раздался оглушительный треск, и стекла вылетели, разлетаясь десятками осколков. Чудовищная темная фигура влетела в комнату вместе с фонтаном стеклянных брызг, и хлопанье тяжелых крыльев заставило неистово заплясать огоньки свечей. Тварь взмыла под потолок и на мгновение повисла среди испуганно мечущихся теней. Ее глаза горели, точно угли, а губы изгибались в злобной и презрительной ухмылке, позволяя видеть змеиные клыки.

За ней сквозь разбитое окно в комнату проникло еще одно летучее чудовище. В каждом его движении сквозили похоть и сластолюбие, так же, как в полете его товарища была видна убийственная злоба. Лицо сатира кривилось жуткой застывшей ухмылкой, а желтые глаза были прикованы к Николете.

Рейнар, как и все остальные, остолбенел от ужаса, столь сильного, что на миг он забыл обо всем остальном. Неподвижно смотрели они на вторжение демонов, и в душе Рейнара ужас мешался с изумлением. Николета, дико завизжав, повернулась и бросилась бежать.

Ее вопль точно подхлестнул двух демонов. Один ударом когтистой лапы разодрал горло Жану Вильому, а затем напал на Рауля Купена, второй погнался за девушкой, и настигнув ее, накрыл, словно дьявольскими занавесями, черными перепончатыми крыльями.

В комнате бушевал стонущий вихрь, хаос диких криков и мечущихся переплетенных теней. Рейнар слышал утробное рычание чудища, терзавшего тело Купена, и похотливый смех инкуба, заглушающий крики девушки. Свечи погасли от ветра, поднятого огромными крыльями. В темноте Рейнар сильно ударился головой обо что-то твердое и провалился во мрак беспамятства.

С неимоверным усилием Рейнар приходил в сознание. Он не сразу вспомнил, где он и что произошло. Голову наполняла пульсирующая боль, перед глазами кружились человеческие лица и огни факелов, жужжали возбужденные голоса, но главным стало ощущение непоправимой беды, придавившее его, едва сознание начало проясняться. Память возвращалась медленно и неохотно. Он лежал на полу в трактире, и лицо заливала кровь, струившаяся из раны на голове.

Длинную комнату заполнили соседи, вооруженные, чем попало. Изодранные тела Вильома и Купена лежали на полу, усыпанном обломками мебели и посуды. Николета слабо стонала, не слыша вопросов, с которыми обращались к ней столпившиеся женщины. Двое приятелей Вильома лежали мертвые рядом с перевернутым столом, за которым они ужинали несколько минут назад.

Преодолев дурноту и головокружение, Рейнар встал на ноги и тут же был окружен взволнованными людьми. Многие смотрели на него подозрительно, так как камнерез пользовался дурной славой и к тому же оказался единственным мужчиной, оставшимся в живых, но его ответы убедили всех, что в трактир наведались демоны, свирепствовавшие в Вийоне уже несколько недель. Однако Рейнар не смог признаться им в главной причине своего ужаса. Эту тайну ему суждено было хранить в самой глубине души, не смея поделиться ею ни с кем.