Елена Небесная: Фатум (сборник)

Тёплый ласковый луч коснулся мягким оперением света её лица, пробежал по ресницам, погладил подбородок. Открывать глаза не хотелось, но нужно было вставать. Очередной страшный сон, разбитое тело, как после реальных ощущений, – это её обычное состояние по утрам в последнее время. Как хорошо, что впереди её ждёт хлопотливый день и так далеко до очередной ночи, будет время забыть о страшных подробностях.

День выдался очень тяжёлым, принеся много работы. Глаза болели и от чтения документов, и от компьютера. Дом вот-вот должны были сдать. Они с Агнессой метались по всем инстанциям, документы подписывались, всё близилось к окончанию работ. Вернулись на стройку уже поздно. Яркая полная луна, отливая красным светом, горела в небе, освещая всё вокруг. Как во сне, приснившемся накануне. Агнесса Георгиевна была счастлива и весела. Через несколько дней она сдаёт этот объект и уже получила подряд на строительство нового, да ещё в Москве. Вот так удача! Деревня эта её совсем заела, и она стала мечтать вслух, как она развернётся уже там, в столице. Лена робко спросила, есть ли инвестор для такого большого строительства, ведь после выплат всем строителям по контракту остаётся не так уж много денег на счету. Она давно научилась разбираться в этой сложной бухгалтерии и многое понимала. Начальница, одарив её неожиданно тёплым взглядом, уверенно ответила, что деньги найдутся и это для неё не проблема. Дальнейших объяснений не последовало, и Лена наконец была отпущена отдыхать. Вернувшись в свой вагончик, она застала всех спящими и, свернувшись калачиком на своей постельке, предалась мечтам о завтрашнем дне. Завтра будет гораздо спокойнее, и её, наверное, оставят на стройке, она сможет увидеть своего возлюбленного, и им никто не помешает уединиться и вместе помечтать о будущем.

Сна не было. Было сразу пробуждение. Какие-то голоса, шум отъезжающих машин. Все ещё спали, и Лена тихонько вышла из вагончика в раннее утро. Вдруг она поняла: что-то произошло за эту ночь. Кое-как одевшись, решив немедленно пойти к Алексею, неслась она по росистой мокроте прямо к мужской половине лагеря. Подойдя к воротам, Лена оторопела: настежь распахнутые ворота никто не охранял. Никого не оказалось ни в самом лагере, ни в вагончиках – она опоздала…

Целый день прошёл в попытках узнать, куда делся Алексей вместе со всеми мужскими бригадами. Никто толком ничего не говорил, и пришлось дожидаться Агнессу Георгиевну, которая впервые поехала по делам, не взяв её с собой, но та так и не появилась. Прошла бессонная ночь. Утром должны были сдавать дом. Лена, не найдя Агнессу на её рабочем месте, надеялась встретиться с ней на объекте. Там уже начал собираться народ и какие-то машины все подъезжали и подъезжали, но Агнессы не было видно нигде. Не удавалось также отыскать никого из начальства, как она не старалась, бегая по этажам нового дома. Наконец-то её поиски увенчались успехом: в одной из комнат третьего этажа она увидела девчонок со своей бывшей бригады и даже Марину с ними. Они устроили настоящий пир, с тортом и шампанским. Все радостные и весёлые. Её подруга Алла с бокалом в руке произносит тост за окончание стройки – пришлось и ей немного выпить за такое событие. На вопрос, что произошло в лагере ночью, Марина сказала, что с мужчинами всегда так поступают в конце стройки – они заранее уезжают на новое строительство – и что не надо волноваться, Алексей сам объявится вскоре, если обещал, или она что-то разузнает у Агнессы. «А вот и она сама, собственной персоной», – сказала Алла, выглянув в окно. Возле собравшейся у входа в здание толпы стояла их начальница, не в обычной своей одежде, а вся при параде, в великолепном чёрном костюме, с бархатной красной подушечкой в руках, на которой поблёскивали новенькие ножницы. Сейчас она торжественно перережет ленточку перед входом – и конец их мукам, подумала Лена. Девчонки вышли на балкон, радостно смеясь, и лишь они с Аллой одни не улыбались: Лена от волнения за Алексея, а её подруга из-за привычки лишний раз не демонстрировать своей улыбки.

И вот в комнату вбежала одна из бригадирш. Она протянула Лене листок с расчётом, с которым надо было идти в бухгалтерию. Вот так обыденно закончилась эта жизнь и наступил долгожданный момент перехода к свободе, подумала Лена, спешно спускаясь вниз по ступенькам. Голова кружилась то ли от выпитого шампанского, то ли от волнения, дыхание перехватывало и от радости, и от быстрого спуска. Двор перед домом был уже пуст – наверное, все ушли на банкет в честь сдачи объекта. Она быстро пробежала по нему. Ноги сами несли её мимо вагончиков, в самый край лагеря, где была бухгалтерия. А мысли лихорадочно неслись уже в будущее, предвкушая и близкую встречу с любимым, и исполнения их надежд и желаний. Вдруг налетевший ниоткуда порыв ветра вырвал из рук тоненький расчётный листок и швырнул за спину. Лена обернулась. Глаза уже не стали искать упорхнувший листок, а в оцепенении уставились в одну точку: огибая вагончики, за ней брели по пятам Марина и несколько других бригадирш. Они тяжело дышали, открывая рты, едва поспевая за ней. Лица их были искажены жуткими гримасами какого-то нечеловеческого удовольствия. В руках они держали какие-то железные куски арматуры. У Марины же в руках был увесистый стальной лом. Он поблёскивал на солнце своей заострённой пикой. И тут Лена поняла всё – они идут убивать её!