Елена Небесная - Фатум (сборник)

Вот и глубокая ночь. Шторм усилился почти вдвое, так что трудно стало даже дышать. Гул в ушах заглушал дикий вой, исходящий из самой бездны, вынудивший её поднять своё дрожащее мокрое тело и выползти из каюты. Теперь ей становится понятен этот вой – это стенания пассажиров, не справившихся со своим страхом. Неужели всё так серьёзно?! Сейчас она всё разузнает. Казалось, целую вечность пришлось добираться до кают-компании. Двери открыты – такого не ожидало даже её болезненное воображение: смелые и отважные красавцы греки-офицеры стояли на коленях и молились вслух. Вокруг стояло огромное множество зажженных свечей. Очевидно, капитан и дежурные офицеры боролись за жизнь корабля, а у других оставалась надежда на Бога?! Вдруг тусклый мерцающий свет разом погас, и только блеск свечей ещё мрачнее подчёркивал трагизм согнувшихся и раскачивающихся силуэтов. Присоединившись к молящимся, она узнала, что дела очень плохи: в машинном отделении пожар, судно потеряло управление и его бросает, как щепку, пробираться к шлюпкам бесполезно – их не удастся спустить на воду, так как шторм не меньше десяти баллов. Стало невыносимо жарко, как в аду, вентиляция тоже уже не работала. Еве было странно одно: почему она не боится? Вокруг всё видится, как в кино, а она ощущает себя лишь зрителем этого кошмара. Ей не верилось, что так вот может наступить конец – слишком уж нереальным казалось всё происходящее вокруг. А может, она спит? Закрыв глаза, она стала вспоминать, как у неё там дома. Отец играет на гитаре, занимаясь, как обычно вечерами, а мама что-то готовит на кухне – её плечи вздрагивают – она плачет, наверное, грустя о ней. Собачка лежит уныло возле своей мисочки, такая несчастная! Как они будут жить без неё! Нет, она будет сейчас молиться со всеми тому самому древнему Богу, который создал не только этот мир, а и всю Вселенную. Ева сняла со своей шеи чётки, с которыми редко расставалась, и начала повторять мантры. Уже нет ни воя, ни темноты, ни удушья. Нет никого и ничего. Вот звёзды сияют в бездонном небе над головой. Они потихоньку стали кружиться вокруг неё, с каждым её словом всё быстрее и быстрее. То ли она летит к ним, то ли они падают на землю. Потом она вместе с ними погружается в бурлящий океан до самого дна. Вот она уже видит себя сидящей на этом песке, а вокруг неё огромной воронкой вращаются толщи солёной воды. Она чувствует её горький приторный вкус на своих губах. Открыв глаза, Ева видит всё ту же воду, но теперь её несёт вверх в черноту неба, и так вокруг темно и страшно…

Тусклый, еле уловимый свет забрезжил где-то вдали. Он становился всё сильнее и заметнее. Глаза её широко открыты, но теперь она ощущает, что её поднимают, ведут куда-то, успокаивают и укладывают в постель. Проваливаясь в сон, она понимает одно: пришло спасение.

Утром всё стало ясно. Каким чудом удалось потушить пожар и наладить работу двигателя, а тем более вывести теплоход из эпицентра шторма, осталось загадкой. Но все обнимали и целовали капитана и чумазых моряков из машинного отделения, которые сделали всё возможное и невозможное. Правильным и единственно верным было и решение капитана возвратиться обратно в порт, а не идти на Исландию, что позже подтвердилось печальным известием о гибели в этом районе нескольких судов.

Ева вспоминала все подробности чудесного спасения, вновь и вновь возвращаясь невольно в это время. Тихая прекрасная музыка разливалась вокруг из-под её пальцев. Она играла в музыкальном салоне. Это был их последний круиз. Пассажиров было мало, а тех, кто любил послушать классическую музыку, собралось совсем немного. Но для талантливого пианиста это не помеха. Как прекрасно осознавать, что ты доставляешь своим мастерством столько удовольствия людям, а сегодня так великолепно слушались её пальцы! Чудесная мелодия лилась легко и проникновенно, из самого сердца. Так она играла разве что на конкурсе или во время своих лучших выступлениях, ещё когда училась в консерватории. Ева самозабвенно отдалась музыке до конца, до последнего аккорда. И когда вдруг замерли её руки, она ещё некоторое время сидела неподвижно, ожидая оваций или восхищения. Переведя взгляд на публику, она поняла, что слушатель у неё был или, скорее, остался всего лишь один. Он, наверное, постеснялся тихонько встать и уйти со всеми – стало неловко, и она прыснула смехом, посмотрев ему в глаза. Так вот они и познакомились.

Его звали Вадим. Ему было тридцать пять. Он был довольно высокого роста, худощавый, с красивыми черными, немного вьющимися волосами. Строгие глаза и орлиный нос делали его взгляд слегка суровым, но когда он начинал говорить, было приятно с ним находиться в одном обществе, настолько была легка и обаятельна его манера держаться. Он, конечно, стал поклонником Евы. Сопровождал он её повсюду, хотя это было ему не всегда интересно. Представившись Еве дипломатическим работником, он рассказывал, что эти достопримечательности и города видел тысячу раз, и только ради неё смотрит всё в тысячу первый. Еву всё это забавляло, и она подшучивала над своим неизменным спутником. Им было хорошо и весело вдвоём, но впереди был уже порт прибытия, и оба они как-то притихли.