Array Коллектив авторов - Легенды о призраках (сборник)

Днем она надела шляпу с широченными полями и просто побродила по округе. Она шла мимо магазинов, мимо старых зданий, мимо церквей, сворачивала в переулки. Ей понравились маленькие, утопающие в зелени дома, где в палисадниках стояли разноцветные, украшенные цветами и гирляндами ковчежцы с иконами и статуэтками Девы Марии и разных святых. Проходя мимо стайки детей, она невольно улыбнулась и замедлила шаг. Она представила Итана, играющего с ними, бросающего мяч вон той девчонке с косичками. Она разрешила себе увидеть, каким он был бы в пять, в шесть, в десять лет. Наверное, его ресницы остались бы такими же по-девичьи длинными. Ее мать говорила: «У него глаза, как у маленькой Элизабет Тейлор».

Эти мысли странным образом успокаивали ее, как будто Итан был где-то рядом, как будто он и в самом деле играл где-то здесь, на пыльной улице. А что, если бы она осталась здесь, в этом городе, в этой части Мексики, вдруг подумала она. Просто бросила бы прошлую жизнь и осталась здесь. Разве это невозможно? Иногда ведь люди сбегают от своей жизни и начинают новую, разве нет? В Нью-Йорке она заработала достаточно – несколько миллионов. У нее большая квартира на верхнем этаже небоскреба в Трайбеке. Что, если она продаст квартиру, обналичит пенсионные накопления, снимет все деньги с банковского счета? Ей никогда не придется больше работать.

На обратном пути она прошла по рынку, где торговали крестьяне из окрестностей: целые горы фруктов и овощей, расположенные несколько на отшибе мясные ряды, картинки на древесной коре, серебряные украшения и толстые, ярких расцветок юбки. Она купила тако с рыбой и ела его на ходу, запивая ледяным мексиканским пивом. В бутылке плавал ломтик лайма.

Может, ей и стоит остаться здесь. Начать все сначала.

Она бродила по городу до самого вечера.

В ту ночь Карен снова ждала появления женщины в белом. Незадолго до полуночи она набросила на плечи шаль, надела на ноги теннисные туфли и вышла из гостиницы. Она прошла по веранде, глядя на блестящую в лунном свете воду, вдыхая запах соли, моря, растительности. Муж Айрин, наверное, наблюдал за ней из какого-нибудь окна – возможно, он работал на кухне или ухаживал за цветами и деревьями, растущими перед гостиницей, – но ее это не очень волновало.

Карен сделала первый осторожный шаг по песку. Прислушалась к шуму воды. Ей уже пора бы привыкнуть к этому звуку, не смолкавшему ни днем ни ночью дыханию моря. Она подобрала ракушку, провела пальцем по ее неровной, но в то же время гладкой поверхности. Сняла туфли и пошла босиком.

Она почти забыла о женщине, которую искала, как вдруг услышала чей-то плач. Она повернула голову на звук и краем глаза заметила вспышку белого цвета.

Женщина в белом стояла очень близко, не более чем в нескольких ярдах от Карен, и смотрела на море. И как она могла ее не заметить? И тем не менее она была здесь, во плоти, и не обращала ровно никакого внимания на Карен.

Она была моложе, чем думала Карен. Кожа у нее была смуглая и гладкая, волосы густые, черные, блестящие в свете луны. Идеальный изгиб щеки, едва видимый, мокрый от слез.

Карен стояла неподвижно и едва смела дышать. Женщина нагнулась и провела пальцами по поверхности воды.

Горе женщины, казалось, можно было пощупать. Оно достигало Карен так же, как достигал ее ветер, плеск волн, запах цветов и воды. Оно омывало ее, и удивительно, но от этого ей становилось легче. Как будто оно добралось до тайного места в глубине ее души и успокоило обитавшую там печаль.

На мгновение все вернулось. Всесокрушающая тоска, химически чистая боль от потери ее мальчика.

И каким-то образом, сейчас и здесь, это не казалось невыносимым.

Она села на песок, взялась руками за голову и разрешила себе потосковать о нем. И это не было нечеловечески больно. Она с какой-то странной убежденностью подумала: «Он здесь». Итан. Он был здесь, рядом с ней. Его боль прошла. Рана, терзавшая его тельце, прошла. Теперь на него снизошел покой. Он был так близко.

Она плакала на песке, и страдание сочилось из нее, постепенно разбавляясь слезами. Когда она наконец подняла глаза, женщины уже не было.

Небо над головой было глубокого сине-черного цвета, как будто его нарисовали красками.

Карен готова была бить себя по щекам за то, что ничего не сказала этой женщине, не попыталась успокоить ее. Потому что эта женщина, сама того не зная, успокоила ее.

Утром Карен позвонила администратору и попросила принести свежих полотенец. Через несколько минут Айрин их принесла.