Array Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

Уголки ее блестящих глаз наполнились золотыми смолистыми слезами.

– Я думала, если они съедят орешек с моего дерева, то вспомнят обо всем и вернутся ко мне. О да, они вернулись, но лишь для того, чтобы обобрать мои ветви в поисках новой еды, сорвать да же хвою от жадности. Они ели и ели, пока не умерли. А я до сих пор в плену. Из сотен крыс, которых я нашла и призвала к себе, со мной осталась лишь одна. – Она с улыбкой указала на пожилого самца.

Он как раз поднес орешек ко рту, но тут же уронил его на землю и в смятении попытался закрыть задней лапой.

Госпожа Кедр печально улыбнулась:

– Это мой самый верный слуга, но и он небезупречен.

Масако заморгала черными глазками-бусинками. Она нюхала воздух, шевеля усами. Сколько еще осталось кедровых орешков? Да и откуда им взяться, дерево-то почти голое!

– Масако-сан, – тихо позвала Госпожа.

Масако перестала принюхиваться и присела на задние лапки.

– Ты можешь избавить меня от тысячелетнего проклятия?

Масако нервно потерла усики обеими лапами.

– Я попробую, – пропищала она. – Могу попробовать.

Госпожа Кедр закрыла глаза. Ее веки были темны и морщинисты, как древесная кора. Вдруг она показалась очень старой – исполнившись почтения, Масако не могла не поклониться ей.

Госпожа Кедр наклонилась было, чтобы опустить Масако на землю, но до конца согнуться не смогла.

– Вот видишь, – прошептала госпожа. – Я связана вот здесь, и путы убивают мой дух, останавливают течение жизненных соков.

Масако ахнула. Веревка! Ее талия была перевязана веревкой так туго, что она сквозь платье врезалась ей в тело до самых костей. Из раны сочилась золотистая смола. Путы медленно разрезали ее пополам!

Госпожа мучительно содрогнулась, и Масако вцепилась в ее пальцы когтями.

Но спазм вскоре прошел, и госпожа изящным движением промокнула рукавом платья уголки губ. На серебристой ткани осталось золотое пятно.

– Боюсь, мне недолго осталось, – спокойно проговорила она.

– Чем я могу помочь? – Масако вцепилась в палец госпожи обеими лапками. – Может, хотя бы попробовать перегрызть веревку зубами?

Госпожа грустно покачала головой.

– Если бы это было так просто, маленькая хранительница… – прошептала она. – Она подняла свободную руку и указала на огромное голое дерево. Высоко над головой, не меньше чем в двадцати футах, Масако разглядела светлую полосу, окружающую толстый ствол.

– Видишь, – тихо сказала госпожа. – Мои путы вон там. Это их надо разомкнуть.

Масако закрыла глаза. Ее сердечко дало сбой, словно заводная игрушка. Она вовсе не обязана помогать! И кедр, и дух кедра она видит в первый раз. Еще можно вернуться по собственным следам назад, в магазин, в свой мир. Никто не заставляет ее приходить госпоже на помощь. Масако вздохнула. Открыла глаза.

И прыгнула.

Взобраться вверх по толстой, морщинистой коре дерева для крысы не составляло особого труда. Но для этого требовалось много сил, и вскоре Масако начала задыхаться. Крыса не отличалась выносливостью, хоть и могла быстро пробегать короткие расстояния. Она обрадовалась, что видит вперед не больше чем на несколько футов. Она ужасно боялась высоты.

Масако все карабкалась и карабкалась. Ободранные лапы нестерпимо болели. Она едва переводила дух. Она не представляла, сколько еще ей оставалось лезть вверх. Но, несмотря на ужасную усталость, она все равно продолжала свой путь, даже после того, как ее первый приступ альтруизма угас. Теперь она боялась, что, стоит ей остановиться, как она сразу упадет.

Сквозь отчаянный стук сердца и пульсацию крови в ушах прорвалась какая-то жужжащая вибрация. Впереди замаячило что-то серовато-белое, как грязный зимний снег.

Веревка! Она добралась до веревки, которая душит дерево!

Дрожащей лапкой Масако коснулась пут, но как только ее когти вонзились в них, веревка шевельнулась и сдвинулась на полдюйма вбок, уходя от ее когтей.

Дерево застонало от корней до вершины.

Далеко-далеко внизу вскрикнула женщина.

– Ох! – Масако сжала зубы, шерсть ее ощетинилась, а усы прижались к мордочке от ужаса.

Веревка была живая и сжималась сильнее, стоило ее коснуться.

Но как? Как же ей снять ее, если до нее нельзя дотронуться?

Стуча зубами от страха, Масако поползла по стволу горизонтально, под сдавившей его белой веревкой. Это было куда труднее, чем лезть вверх. Цепляясь коготками задних лап, она передними нащупывала выступы на пути. Но как только она вцепилась когтями в кору, хрупкий кусочек обломился под ее весом. Сила тяжести рванула вниз ее круглое брюшко, и она отчаянно запищала, чувствуя, что падает. Но хвост ее, словно сам по себе, намертво уцепился за ложбинки на коре, а тут и для другой лапки нашлось место. Она запустила коготки в кору и всхлипнула от облегчения.