Наталья Болдырева - У обелиска (сборник)

В целом попытки наладить какое-то реальное общение провалились. Внук показал ему карточку. Сам Степан пытался написать палочкой на песке рядом с собой несколько адресованных ему слов, но тут же почувствовал себя дураком и стер их, озираясь. Говорить тоже было почти бесполезно: после «позвонить отцу» в его голове не звучало больше ничего членораздельного… Кстати, воспоминание об этом каждый раз заставляло его усмехаться: чего, интересно, внучек от этого звонка ждал? Что батька оттелеграфирует Герингу или сразу Гитлеру, и тот прикажет своим войскам отступать?

А теперь даже спасший капитана вопль в его кабине был бессловесным. Но прогресс все равно имелся. Внук в соответствующие моменты мог уже двигать его головой и кое-как руками. Сам он в его теле – тоже. И что делать с лежащей на столе застывшей черной каплей, будто отлитой из эбонита или пластмассы, чтобы шевелилась указочка на экране, – это тоже стало ясно как-то само собой. Ясным стало содержание комнаты, так изменившейся за это время, назначение разных штук. В целом у Степана сложилось такое впечатление, что они как-то постепенно проникают друг другу в голову во время сна: он к внуку, а внук к нему. И с каждым ра-зом все глубже. По ощущениям – сливаясь уже где-то на десятую часть точно. Он еще не знал, как внука звали, не понимал, что такое невероятное, глобальное случилось, отчего родная Украина и родная Россия разошлись в стороны. Не понимал смысла картинки, возникающей на экране, когда внук переключался с тренажера на что-то другое: горящий Кремль перед солдатом в чужой форме. Не поляком в пелерине и не французом в кивере, каким-то другим. Что внук пытался этим ему сказать?

Была бы у Степана такая возможность, он спал бы непрерывно, но где там… Отсыпались на переформировках, но до них доходила хорошо если треть летчиков – остальные или по госпиталям, или в землю… Уже было ясно, что они не сошли с ума одновременно в разных временах – что это их кинуло навстречу друг другу в минуты наивысшего духовного истощения. Нескольких дней тяжелейших боев у него и тренировок у внука. Дурак, что пьет перед тренировками, но в мирное время можно. Хорошо, что у них мирное время. Значит, мы сумели выстоять…

Голова лейтенанта Приходько свалилась набок, упершись загнувшимся ухом шлемофона в плечо. Он уснул. В сотне метров впереди начали выруливать на взлет «Лавочкины» 3-й авиаэскадрильи, но он этого уже не услышал. Старший лейтенант, командир его звена, остановился над спящим товарищем, с болью посмотрел на его осунувшееся лицо, кинул взгляд на часы. Еще пять или даже шесть минут, потом к готовящимся машинам. Земля дрожала под ногами. Артиллеристы делали все, что могли, ожидая от своих помощи с неба.

– Вы хорошо подумали?

Дама поджала губы, быстро прикидывая возможные плюсы и минусы складывающейся ситуации. Плюсов было явно больше.

– Да. Я все сдаю.

– Ну… Билеты были «полный апекс», но поскольку еще больше суток до вылета, то можно вернуть семьдесят пять процентов от их стоимости. Хотя за минусом сборов, а это тоже прилично. Довольно просто с трансфером, потому что он был заказан как индивидуальный «люкс», а оплачен «Амэрикэн Экспрессом». Но вот что касается самой путевки…

– Это не имеет никакого значения. Я не еду. У меня изменилось… Все изменилось. Возвращайте, сколько можно, и я ухожу.

– Тогда пишите заявление, – сдалась дама. – Паспорт с собой?

Ситуация была ей отлично знакома. В жизни всего не предугадаешь: заболели дети, заболели родители, уволили с работы и теперь не до отпуска. Этот конкретный случай был наверняка каким-то таким же. И даже не раздражало вольное обращение молодого парня с деньгами, выплаченными за дорогой тур, – бывают форс-мажоры, бывают дети богатеньких родителей, которым наплевать, чего папе и маме стоит каждый вложенный в их развлекушечки рубль. Но этого парня она помнила с прошлого визита, и ее немного пугало, как он изменился. Две недели, как он был плюющим на всех молоденьким мажорчиком, мечтой любой девочки, ищущей себе спонсора. Причем желательно не самого старого и толстого. Теперь же он стал… Почти нормальным. Как люди вокруг, которые живут ради какого-то дела в их жизни. С чего бы, интересно? Что ж, можно заставить себя надеяться, что с большой любви, если охота. Она пожала плечами и приняла заполненную парнем форму заявления. Тысяч сто он потерял точно. Немного завидно, что он может воспринимать это так спокойно.