Игорь Резун - Время АБРАКадабры

– У нее знак… там… – он склонился к уху Медного и, краснея, прошептал, где это место.

Тот криво усмехнулся. Надо же!

– А какой знак-то?

Лойко встал, осмотрелся.

– Карандаш дай, – хрипло попросил он.

Медный протянул руку к тумбочке и подал цыгану черный маркер. Тот взял его и совершенно спокойно, как у себя дома, нарисовал прямо на обоях у трюмо, на кремовых дорогих обоях, знак. Затем вернул «карандаш» и хлопнул себя по штанам плеткой:

– Ай, дэвил! Ехать надо. Бабка Сана сказала – туда-обратно. Пока, Медный! Помни Лойко!

– Да уж, запомню.

Медный посмотрел на нарисованный знак и похолодел. А молодой цыган исчез, оставив после себя запах коня и дегтя. Медный подошел к окну, и через пару минут ушей его достиг звонкий цокот. Он присмотрелся: из-за угла дома выехал Лойко на кауром коне, подхлестывая его плеткой, и погнал конягу в сторону вокзала.

Медный вернулся на кухню и принялся пить кофе, скребя бороду. Что-то такое случилось с мирным течением после их жизни появления в команде горластой девки-баскетболистки. Сначала этот оловянный жетон, сиреневый свет, потом кража и, наконец, этот автобус! Чертовщина какая-то. Может, пора бросить симоронить и заняться белой магией?!

Так до самого вечера он провел день впустую. Позвонил еще раз Олесе, но в трубке пели бесконечные гудки. Остальные ребята тоже не отвечали. Улицу опять затянуло хмарью над горизонтом. Пахло сыростью и концом лета. Медный сходил в сберкассу и снял с книжки последние деньги, отстояв километровую очередь.

Так подкрался вечер. Он с трудом усадил себя в кресло и начал читать про ассасинов – бумаги, переданные ему Шкипером.

Картина десятивековой истории разворачивалась перед его глазами. Вот она, зловещая улльра Старца, чернеющая на стене в прихожей и тут, на листе, нарисованная зеленым с красным.

Расшифровка Улльры Старца Горы, Хасана Гусейна ас-Саббаха, рожденного в месяце Абанн 402 года Солнечной Хиджры.

1. Треугольник – скала Аламут, резиденция Старца. Одновременно – символ благодати Аллаха, покрывающей намерения носящего знак по праву.

2. Квадрат – знак сокровища, заключенного в духовном наследии Старца, и где-то спрятанных несметных сокровищ секты. В ранней транскрипции – знак того, что Старец представляет собой нечто большее, чем весь ислам, так как Священный камень Кааба заключен в треугольник.

3. Выпирающие углы по бокам – крылья, несущие волю Старца по всему свету, его ученики.

4. Нижний выпирающий угол – знак того, что часть учения всегда скрыта даже от членов секты.

5. Верхняя часть совмещения квадрата и треугольника, напоминающая наконечник копья, – смерть, посланная Старцем, настигает бесшумно и точно, как пущенное меткой рукой копье.

6. Красный – цвет крови и чистоты намерений, цвет правоты.

7. Зеленый – цвет ислама.

Вот оно как! Цвет крови и чистоты намерений. Если намерение – море крови, то это верно. Вот и рождение Хасана Гусейна ас-Саббаха, вот его дерзкий план захвата Аламута – главной персидской твердыни, затерянной, правда, в сердце огромной страны. Вот его воцарение в Аламуте и верные фидаины.

«…Низариты появились в начале 90-х годов XI столетия, когда выходец из иранского Хоростана Хасан ас-Саббах решил обратить весь исламской мир в „истинную“ веру имамата исмаилистского типа. Он захватывает высокогорную крепость Аламут и объявляет войну правящей тогда в Персии династии Сельджуков. Этому первому правителю низариты обязаны громкой молве о себе, не стихающей и поныне. О Хасане ас-Саббахе уже при его жизни ходили легенды: говорили, что он постоянно оставался дома, составляя письма и руководя военными и дипломатическими операциями. На протяжении всех лет он лишь дважды выходил из дома и дважды поднимался на крышу собственного дворца. До конца жизни – а умер он 90-летним стариком – ему удавалось скрывать от своих подданных сведения о своих болезнях и немощах…»

Вот история тайных и явных убийств, история захвата самого ценного – тайной, но абсолютной власти. Какие там иезуиты или масоны! Им и не снилось. Выходило, что Хасан Гусейн ас-Саббах, держал в своей сухой руке не только весь мусульманский Восток, но и раздираемую распрями Европу.

«…Своих сыновей он казнил одного за другим. Первого – по ложному, как потом оказалось, обвинению в убийстве. Другой сын, пьяница Мухаммед, скорее всего, был наказан в соответсвии со строгим хадисом, который осуждает на смерть за повторное нарушение закона. Когда приверженцы ас-Саббаха восстановили его генеалогию, восходящую чуть ли не к самому Пророку, он выбросил ее в воду, заявив, что предпочел бы быть любимым слугой имама, чем его недостойным сыном…»